как-то вдруг устала. А где гостиница?
– Сейчас увидим, – ответил он.
Открыв дверцу, Громов выбрался наружу и погрузился по щиколотку.
Пушистый и холодный на вид, снег лежал рыхлым слоем, слабо искрился под лучами фонарей: длинных белых, висящих над проезжей частью, и теплых шарообразных, выстроившихся вдоль тротуара.
Кругом звенела просторная пустота, подчеркнутая безлюдьем.
Сзади вздымался заснеженный откос высотой в несколько десятков метров, по нему поднималась широкая лестница, обозначенная такими же тусклыми бусинами. За кормой «Нексии» тянулись две глубоких борозды, впереди лежала нетронутая целина.
Дальше виднелся низкий парапет, правее стоял темный пьедестал с серым катером. Два широких винта, напоминающие четырехлистные лопухи, алели в свете ртутного прожектора.
А еще дальше простиралось сплошное снежное поле.
Оно было бескрайним, только у самого горизонта мерцали какие-то земные огоньки.
–…И что тут?
Щелкнул замок, из-за машины поднялась черная шубка.
– Смотрите сами, – сказал он. – Что видите?
– Не знаю… – Елена подняла голову. – Какая-то лестница до небес. Гостиницы нет. Где мы?
– Не туда смотрите.
Он шагнул к ней, печатая первые следы, взял за плечи, повернул в обратную сторону.
– Что тут?
– Катер, – сказала она. – Однотрубный, очень старой конструкции, наверное, паровой. Как он тут оказался?
– А дальше что?
– Снег не знаю докуда, больше ничего. Где город, где гостиница?
– Вы мечтали о море, я вас к нему привез, – Громов усмехнулся. – Ну, почти к морю. Правда, пока мы ехали, оно слегка замерзло.
– Море не замерзает, – возразила Елена. – Оно соленое.
– Конечно. Потому что в нем селедка плавает… Балтийское замерзает, и еще как.
– Ничего оно не замерзает. Опять напридумывали. Что, я на Балтике не бывала?
– Бывали, должно быть, летом. Или в других местах. А я там жил зимой. Соли в Балтийском море почти нет, у берега замерзает везде. Знаете Маркизову Лужу?
– Нет, откуда… Я в Ленинграде никогда не была, не получилось как-то, даже когда ехали в Финляндию через Петербург, перебрались на такси с вокзала на вокзал и города не увидели. А где эта ваша лужа? На Карельском перешейке?
– С другой стороны. В Мартышкино. Неподалеку от Петергофа, где фонтаны – ниже по карте. Там мелководье, замерзает на километры. Выходишь к берегу – снежные равнины и сухой камыш на ветру ш-ш-ш, ш-ш-ш…
В Елениных волосах посверкивал снег, который продолжал тихо падать.
Громов накинул ей на голову капюшон.
– Зачем шапку покупали? Чтобы лежала в машине, а вы мерзли? Какая вы все-таки непослушная, Елена! Хотите превратиться в кошку с красным носом?
– Мне не холодно и мы вышли всего на минутку. Но что это на самом деле, не море ведь, и не поле?
– Я
