тому что, на рассвете-тебя никто не разбудит!
И, туманное предрассветное утро накроет зарево.
Ты; так давно, не лицезрел тугое женское марево…
Но, с женщиной; и мужчина меняется, кардинально:
он, словно начинает чувствовать себя кардиналом.
Готов, объять необъятное, и всё ему по плечу; сразу!
За ней полетит, даже если раньше не летал ни разу.
А женщина сможет прожить без мужчины, одна:
в ней круги божества; потому, и бесконечна она!
Приятные женские формы – тебе хорошо с ними;
округлые линии бёдер-она одежду нежно снимет.
Начался процесс передачи энергии, от тела к телу:
нервные душевные вибрации-напряжение по делу.
Дело тонкое, требующее большей отдачи, от обоих -,
и мозг воспаряет в небеса, а сердце бьётся и сбоит!
После всего, можно ощутить нежное спокойствие духа, -
ты, – ничего не видишь, и не слышишь; будто, нет слуха…
Всецело предаёшься чувствам и размышлениям о ней;
если, ты остался один, тогда: становится душе больней!
Только, став с ней одним целым существом: можно жить!
а печаль, боль, и одиночество из души напрочь, – изжить…
С нею; даже, в разлуке: ощущаешь полноту жизни, единства.
А без неё-понимаешь одиночество жизни и людей-свинства.
***
В школе: мы не учились, а просто отсидели рядом;
и, я любовался моей соседкой по парте, и её ядом!
Она притягивала меня к себе, как сладким мёдом:
а от её цап-царапок приходилось, мазаться йодом.
В наше время-то, не было очень строгих запретов,
мы: немного баловались девочками, с их секретов…
Буквально, высушивая от желаний любви все их соки.
По телеку нас приветствовал смешной весёлый Ноки.
Но, нам за это девочки нещадно сдавливали яички;
мы за это их били, и давали всем позорные клички.
За такое, – слабый пол таким давил по паре, и пол яйца
так, что они потом страшно ломили и болели, у мальца!
Тогда; я, и влюбился в хорошую стройную девочку Аню.
Аня, на мою любовь ответила так: я, этого не понимаю!
Я ей говорю: – Я с тобою, и за тебя всё отдам, на свете;
и она мне ответила: – Я тебе любовь не дам, при свете.
Мечталось, не верилось, и думалось: всё это оправдания;
но, тут нам от учительницы спустились сложные задания.
Я не усваивал материал; потому что, залюбовался любимой,
всё остальное убежало дальше, или мелькало где-то мимо…
Я объясняю ей, – дотрагиваюсь до твоей огненной гиены;
и, если это она: готов, приять горячее пламя этой гиены!
– Аня; возможно, сейчас, не всё понимаешь: ты зреешь, пока…
Любовь отвечает: – Я понимаю, что должна тебе сказать-пока.
А затем, от преподавательницы поступили странные запреты;
и наша любовная тыква снова превратилась в подобие кареты!
И все мечты: одна за другой разбивались, о мыс Надежды;
и, быстренько позакрывали от наших глаз нижние одежды…
Тогда, капитан скомандовал: в сильнейший шторм: попали мы:
не видно света маятника, и нам стало далеко до мокрой кормы.
У Ани: с бабочкой спрятался торчащий по центру тела шпиль;
на море ветер стих, образовался временный свод её, и штиль.
Уже не было особого настроения ходить в школу, и сидеть с ней,
а сердцу, душам, и всем нашим желаниям: становилось больней.
Как жадность социума сдавливала тело, и затискивала грудь девы;
так выступала кровь вины и страх от грусти её надорванной плевы!
***
Встретились
