Здесь нет вины издателей или Стефани Майер, это – рынок. Коллективная шизофрения обуславливает рынок. Любая фраза из этих романов способна приводить в возбуждение, усиливающее действие монитора отклонения. В итоге непонятно откуда в нашей судьбе появляется «дьявол», и жизнь во всех ее деталях подчиняется этому свистящему смеху, который щекочет нервы, возбуждая желание. Но это не то желание, что чувствуется на уровне половых органов или кожи, а обострение безумия, «ослепляющего» и вовлекающего всю церебротоническую зону, это отклоняющий вкус «кокаина в головном мозге». Следовательно, культура, образ, театр, кино[47] заряжают «кокаином» (в том смысле, что лишают жизнь здоровья) через фантазию и образ. «“Не бойся, – прошептал он, – мы принадлежим друг другу”. Этот момент был настолько прекрасен, что нельзя было сомневаться в нем. Ощущение было такое, как будто нервные окончания испускали электричество»: эта иллюзия в буквальном смысле «роет яму» для жизни.
Проведенный клинический анализ внутренней картины коллективного бессознательного с целью понимания характера массового распространения, в частности, определенного типа музыки, при котором происходит передача шизофренической патологии, показывает, что, хотя общественные институты заняты сохранением добра во всех его аспектах, параллельно существует бесконечная свобода в распространении психопатии, которая имеет абсолютно законные права и характер, считаясь невинной в создании определенного рода «культа».
Необходимо помнить о том, что театр, кино, романы, песни всегда таят в себе огромную ложь. Ложь как компенсацию сильнейших экзистенциальных фрустраций.
Нельзя недооценивать взлет популярности Ларса фон Триера[48], который в своей черной трилогии 1984 г. и в «Планете Меланхолии» 2010 г. использует секс, кровь и ужас лишь как слова мрачных сновидений, которые отражают фантазию старой и молодой массы. Благодаря подобным вещам экзистенциальный проигрыш превращается в хвастливую навязчивость и мятеж плоть до самоустранения субъекта. Шизофрения родом из кино и литературы выступает альтернативой философии. Человек утратил истинного Христа, божьего помазанника жизни и теперь превозносит садомазохизм как надменное презрение по отношению к жизни. Такова простая физиологическая психология, когда все утрачено, даже любовь к существованию. Свобода воли на грани распада.
Глава вторая
ПРОТИВОСТОЯНИЕ НАРОДА И ЧЕЛОВЕЧЕСТВА
1. Раскол человеческого сознания
Во Введении речь идет о том, что народ – это ядро, центр власти. При этом понятие «народ» рассматривается не как нечто, близкое природе или примитивное по своей природе (племя, аборигены и пр.), а скорее тождественное человеку Сократа[49], Платона[50], эпохи Гуманизма, Возрождения, человеку Канта и т. д. Это измерение, где каждый умный человек
17 Когда актер играет в определенном фильме и вступает в шизофреногенную динамику, поскольку хочет быть актером, он подвергается заражению, становится частью болезни. Так, Ричард Бартон (1925–1984), умерший в возрасте 59 лет от кровоизлияния в мозг, предпочитал особые фильмы, связанные с болезнью, которая в дальнейшем стала для него роковой. Я говорю не столько о фильме «Изгоняющий дьявола II – Еретик» (Boorman J., USA, 1977), сколько о «Прикосновении Медузы» (J. Gold, Великобритания, 1978), в котором на каждое кровоизлияние в мозг у главного героя приходилось какое-либо разрушение в Нью-Йорке, Лондоне и т. д. То есть, были показаны взаимосвязи между приступами шизофрении у субъекта и каким-то несчастьем в социальном контексте. Другой великий актер, который не сумел прийти в норму после съемок в фильме, – Джек Николсон, главный герой фильма «Сияние» (реж. Кубрик С., США / Великобритания, 1980). Напомним также, что он сыграл в фильме «Пролетая над гнездом кукушки» (реж. Форман М., США, 1975).
18 Копенгаген, год рождения: 1956.
1 469–399 гг. до н. э.
2 427–347 гг. до н. э.
