день потрачен впустую.
– Ничего в жизни впустую не происходит. Ты просто прожил ещё один день, на один день старше стал.
– Старее, – улыбнулся Александр.
– Это я с каждым днём стаю всё старее, – грустно протянул хозяин избы, – а ты именно старше, мудрее. Ничего, я верю, что ты вскоре расстанешься со мной.
– Выгоняете, да? – решил пошутить Сашка, но шутка явно не удалась.
– Типун тебе на язык! – разозлился Карелин. – Ну, что ты такое болтаешь! Умный человек, но бывает такое ляпнешь! Это всё твои дурацкие шуточки, твой неуместный юмор.
– Ой, прости, отец! – Александр впервые обратился к Карелину на «ты».
– Ладно, прощаю, – успокоился тот, очевидно, оценив такое обращение.
На этом тема была закрыта, хотя они ещё некоторое время говорили и о другом. А день, тем не менее, подходил к концу.
И такие беседы, которые тоже можно уже было называть риторическими, происходили каждый вечер. И с каждым днём они становились всё грустнее и короче.
Что же касается поездок Александра Большакова на Чарыш, то он продолжил их и в воскресенье, и на следующей неделе. Но и в этом плане четверг 11-го июля тоже был как бы юбилейным – состоялась уже 10-я ежедневная поездка Шурки в это заколдованное место. Вот только так уж заколдованное ли оно?… Ведь ничего не происходило, и никаких непонятных тучек не было и в помине. Ничего необычного не предвещал и следующий день – одиноко, скучно и нет даже «посыльных» из села. А даже это могло хоть немного разнообразить похожие как 2 капли воды, проведенные на Чарыше дни. Правда, пятница выдалась прохладной, ещё со вчерашнего вечера небо затянулось тучами, а ночью прошёл дождь. Утро было пока что без дождя, но и солнца не было видно – тучи, тучи, которые висели низко и вот-вот грозили разразиться ливнем. А потому Сашка сегодня надел пиджак и картуз. Пролётка открытая, а спрятаться на Чарыше негде, разве что под деревом. Но тогда лучше именно в пиджаке и картузе – не так промокнет, деревья всё равно полностью от дождя не защитят.
Пиджак был пока что не совсем привычной одеждой для крестьян. Те носили лёгкие зипуны, сюртуки, полукафтаны, коротайки, армяки (долгополая распашная одежда подобная халату) и т. п. На западе страны носили (по примеру польских и галицких евреев) ещё и лапсердак – сюртук особого покроя. Но непривычный к такой одежде Сашка приглядел себе именно пиджак, который он купил в Усть-Чарышской Пристани ещё в прошлом году, когда подыскивал платье для Василисы. В принципе и сейчас в городах многие студенты надевали куцые пиджачки и косоворотки – «демократические». Иногда поверх косовороток надевали ещё и пикейные (стёганые) жилеты с рельефным узором.
Но именно в это время на смену сюртукам пришли укороченные пиджаки с завышенной талией и удлинёнными лацканами. Преобладающими цветами мужских костюмов были тёмные: чёрные, синие, маренго, тёмно-серые, реже коричневые. Правда, выходные
