Через несколько часов норд-ост подует. – Объяснил Васнецов.
Действительно с лысой горы вниз, к морю, спускалась тёмная тучка.
«Подует, так подует». – Безразлично подумал Головинский.
Ночевать Владимир остался в домике недалеко от Соборной площади, который сдавала толстая и носатая гречанка Елена Скиндиринди. Евгений жил здесь уже две недели.
– Двести рублей. Царскими! – объявила она сразу, тряся своими жирными щеками.
– Хорошо, – сразу же согласился Головинский.
К вечеру домик наполнился квартирантами. Они разлеглись повсюду: на стульях, диванах, кроватях и под ними. Владимир расстелил свою шинель на полу и улёгся в коридорчике между хозяйской спальней и кухней.
Часов в двенадцать ночи вдруг задребезжали стёкла в окнах, что-то ударило по крыше. Домик начал трястись.
Квартиранты вскакивали, закрывали двери и окна.
– У-у-у-у-у! У-у-у-у! – страшно завывал ветер и бил в крышу.
– Бах-бах-бах! – послышалось совсем рядом.
Владимир вскочил и достал револьвер из кобуры.
– Не волнуйтесь вы так. Каждую ночь стреляют.
Это был пожилой капитан, свернувшийся калачиком на овчине у самой входной двери.
Утром Головинский с Васнецовым вышли на улицу. Ветер продолжал гудеть. Его порывы валили с ног. По улицам летали куски жести, картона, тазики и вёдра.
– Всегда так дует? – спросил Владимир у Евгения.
– Говорят, что зимой бывает сильнее. Корабли сразу же уходят из Цемесской бухты в открытое море, потому что якоря не держат. Выбросить может на скалы. Зимой норд-ост настолько понижает температуру воздуха, что дома покрываются льдом. – Пояснил тот.
На середине улице Серебряковской находилась кофейня «Махно». Здесь работала нелегальная биржа, которую прозвали в Новороссийске «Чёрной ордой». Здесь устанавливали курс покупки и продажи валюты, стоимость документов, плацкартных билетов на поезда до Ростова, на корабли в любую страну мира. Здесь торговали оптом ворованным военным имуществом, продуктами питания, спиртным.
Сюда и зашёл Головинский. Он уже знал, как надо действовать в этом городе. Васнецов ввёл Владимира в курс местных дел.
В кофейне сидело всего человек пять. «Рановато я здесь появился. Надо бы после обеда!» – с огорчением подумал он. Но на всякий случай спросил у дородной официантки с роскошными формами: «Здравствуйте! А Захара ещё нет?».
– Только что появился, – ответила женщина и, не скрывая своего интереса, стала нагло рассматривать Головинского. – У окна сидит. Я ему сейчас кофе несу.
Официантка подошла к худощавому брюнету лет сорока, одетому в дорогой костюм черного цвета с узкими белыми полосками.
– Здравствуйте! Это вы – Захар! – поздоровался с мужчиной Владимир.
– Привет! Я – Захар! – недовольно ответил тот и начал рассматривать Головинского, –
