одно психологическое исследование в тему, где супругов просили перечислить самые запоминающиеся события прошедшей недели: их радости и ссоры, время, проведенное вместе, занятия любовью и хлопоты родительства. Ответы супругов чаще всего не совпадали: пережив вместе одни и те же события, партнеры выделяли как важное совершенно разные вещи. Это еще раз доказывает, что отнюдь не события сами по себе формируют нашу картину мира, а то, на чем мы склонны фокусироваться.
И если об этом помнить, то можно сделать нашу реальность чуточку лучше. Жизненный опыт, иными словами – реальность, определяется тем, на чем мы сами фокусируем внимание, а энергия устремляется вслед за вниманием. Что мы «кормим» чаще: здоровье или болячки? Страх или страсть? Счастье или несчастье? Наше переживание себя счастливыми или несчастными – это лишь то, на что мы сознательно или бессознательно обращаем внимание.
Самуи показал нам, как важна поддерживающая среда. Он стал эдакой соломкой, которую мы подстелили сами себе, чтобы поддержать детей в здоровье. Я продолжила бегать. Муж занялся тайским боксом – то, что надо, чтобы сбросить накопившуюся негативную энергию.
К концу лета старший мальчик начал ходить не хромая, а младшие, словно Маугли, носились с утра до вечера в одних трусах, купались, поедали бананы и манго со своего тропического огорода. И мы на целых три месяца забыли про болезни. Причем даже младшие, всю жизнь страдавшие от астмы и аллергии, забросили свои небулайзеры и лекарства.
Так мы приняли судьбоносное и сумасшедшее, по мнению нашего окружения, решение: снять домик на тропическом острове на год, оставив работу и привычную жизнь в Новосибирске. Тем более что на острове были не только пальмы и кокосы, но и английские школы. Мы удаленно сдали квартиру, решили вопросы с работой и визами. Мы рискнули.
Кстати, про школы.
Со старшим я не замечала трудностей государственного школьного образования. Он быстро адаптировался, а я слепо, в силу молодости и советского воспитания, доверяла людям в белых халатах, в форме и, конечно, с указками.
Жизненный опыт и мой средний сын это поправили: уважение осталось, а вот доверия поубавилось. Сын похож на Лунтика, и все его интересы абсолютно для нас «лунатские». Он медлителен, чудесен, и у него свой взгляд на мир. Но для стандартной школьной системы мальчик оказался «неудобным».
К середине первого класса его глаза потухли.
«Трудности адаптации, с кем не бывает», – успокаивала я себя.
К середине второго класса потухшие глаза все чаще стали наполняться слезами, а сны – страхами.
Как-то после уроков я дождалась учительницу, чтобы поговорить о том, что происходит. А не происходило ничего из ряда вон выходящего: мальчик страдал и тихо ненавидел школу – не он первый, не он последний.
Кстати, при встрече с той учительницей я, взрослая тридцатисемилетняя – да, все еще девушка – чувствовала себя пятиклассницей у доски, которая не выучила уроки.
– Что
