style="font-size:15px;"> – Нет, бабушка, не сектант, ибо не вижу смысла в религии и околорелигиозной мифологии. Мы существуем в объективной материальной реальности…
Он попытался заглянуть за зонтик, Виолетта Никифоровна скукожилась за ненадёжной защитой, как смогла. Хотя, в сущности, что ему этот зонтик!
– … хотят этого реакционные служители культа или нет…
Деревья радостно зашелестели, приветствуя нового героя. Без него им было грустно. С ним становится как-то увереннее и безопаснее. Хотя на первый взгляд этот герой производит впечатление скорее отталкивающее. А уж по сравнению с Пионэром так и подавно. Но воплощённые зелёные души смотрят на людей своим особенным взглядом и видят истинное положение вещей, а не разницу в гардеробах.
Итак, вуаля!
Из-за деревьев появился Мужик в Длиннополом Пальто. Он медленно брёл по жухлому газону. Был он небрит и малость уже обрюзг. Скорее всего, от него ещё и ощутимо попахивало. И это его пальто… Как в такую погоду можно ходить в длиннополом пальто? Но во взгляде, его угрюмом мутноватом взгляде исподлобья, тем не менее, всё ещё читалось что-то былое, удалое – то самое, отчего рядом с ним становилось увереннее и безопаснее.
Мужик тяжело опёрся руками на спинку соседней скамейки. Пионэр и Виолетта Никифоровна, однако, не заметили его сразу, погружённые в свою драму с намёком на применение оружия.
Пионэр наседал на бабуську, размахивая возбуждённо консервами и пистолетом, и так и сяк заглядывал за зонтик. Бабуська всё дальше двигалась от него по скамейке, хотя куда уже дальше, и так сейчас упадёт. Миссури? А что Миссури. Миссури в ужасе.
– …И только лишь происходящие в объективной реальности события, влекущие за собой цепь последствий, являются двигателем прогресса, либо, напротив, порождают регресс в отдельных областях согласно законам диалектического материализма, в том числе в политике, культуре, даже экологии или, проще говоря…
Мужик слушал, слушал. Вздохнул сокрушённо, покачал всклокоченной головой. Опять…
– Горазд ты трепаться, парень.
Пионэр осёкся на полуслове, обернулся. Оскалился в радостной улыбке. Опять!
– Здравствуйте! Вам помочь?
Мужик окинул его долгим тяжёлым взглядом. Что в глазах у Мужика? Отрицание? Гнев? Торг? Депрессия? Принятие?
– Помоги.
Тяжело ступая, он подошёл и присел на скамейку. Любопытство Виолетты Никифоровны не выдержало и выглянуло из-за зонтика. Проводок жалобно провис, из-под лавки не слышно ни писка, ни шороха. Улыбка Пионэра всё расцветала и расцветала. В одной руке – консервы, в другой – пистолет.
И опять – как наваждение – чёрно-белые кадры с поющими пионерами… Впрочем, это только наваждение.
Мужик тяжело вздохнул и проговорил:
– Помоги, тимуровец. Дай сто рублей.
Пионэр процедил сквозь улыбку:
