весь трудовой народ до начала работы для завтрака, а так же просиживал десятиминутные кофе-тайм-ауты и обеды, иногда исхитряясь растягивать их вместо положенных тридцати минут до полутора часов.
На ходу Толян крикнул Федору:
– Рядовой э-э, Федя, передайте личному составу, что я ушел на прием пищи!
Этот мужик почему-то всегда в рабочее время играл с Федей в какую-то войнушку или разыгрывал из себя бывшего майора. Или представлял себе, что он не на современном заводе работает, а служит в советской воинской части.
– Так точно, мой генерал! Аншеф! В дивизии будет доложено, – ответил отзывчиво Федя и предался своим переживаниям.
А не шизанулся ли я? – размышлял Федя, бывший еще совсем недавно Ричардом. Он критически разглядывая свои руки и лицо в зеркале раздевалки и очень хотел понравиться Лиле. Руки, однако, не выдавали признаков умопомешательства. А лицо – как лицо: ничего не понять. Федя не помнил причины, побудившей его выйти из автобуса. Он вообще, не помнил, как оказался в неизвестной местности и вообще, выходил ли из автобуса? И сомневался, а была ли Лиля на самом деле? И тоска охватила паренька, как только подумал, что он больше никогда не увидит свою Лилю.
– А ты утром завтра возьми и проверь, – посоветовал Феде внутренний голос, все тот же скептик и мудрец.
– Это как? Сесть в автобус и снова закимарить? – отозвался Федя двойнику. И сам же подумал, что ему завтра по-любому снова ехать на работу, а путь из центра города неблизкий. И Федя, подгрызаемый любопытством, стал ожидать следующего утра, перемалывая в уме все то, что натворил он по дороге на работу в этот день. И производство продолжалось.
Узоры глазурью
На скучной работе Федя обмозговывал обстоятельства своей утренней поездки в автобусе. И удивлялся тому приключению, что с ним нынче случилось. Он легко списал бы события на нечаянный гипнотический сон или обыкновенную дрему. От монотонности, тепла, тишины и темноты дороги. Но ведь он видал сны и раньше. А сегодняшний получился слишком натуральным. Он помнил и хранил на своих губах вкус влажных губ Лили, он влюбился в нее неотвратимо. И если бы он догадался спросить у нее номер телефона! А он даже улицы не запомнил, где дом ее стоит, и номер дома не посмотрел. Одно, что знал точно, так это то, что Хойму – название волшебной автобусной остановки.
Заводик, что приютил Федю и вместе с ним еще около шестидесяти человек рабочих, представлял собой довольно-таки странное предприятие. Оно не выпускало продукции, что была назначена ему по проекту. Зато еженедельно в местной печати давало объявления о приеме людей на работу.
Владельцы предприятия, якобы шведы, отлично говорившие по-английски, с простыми рабочими – русскими и эстонцами – не общались. Отсутствие продукции объяснялось затянувшимся периодом наладки оборудования и необходимостью обкатки технологического процесса – выпуска обыкновенной сантехники: раковин-писсуаров, моек и унитазов. Что не удовлетворяло любопытных
