Традиции & Авангард № 2 (5) 2020 г.. Коллектив авторов

      Если ты спросишь о том, что я знаю о феврале —

      Комната, книжная полка, чай на столе.

      Знаю, как студит, кружится, хрустит, рассыпается снег,

      Мысль переходит в явь, затеваясь во сне.

      Пару слов подберешь и бросаешь на произвол

      Русской речи, с деревом спорит ствол.

      Только войдешь – привет и пора идти —

      Ночь проглотила ломоть циферблата от двух до пяти.

      Дальше – лишь тишина, не сдвинуть с места.

      И хорошо, никому не друг, никому не-веста.

      Надвинь на брови северные сны,

      Чтоб схорониться от других увечий,

      Так много раз дожил ты до весны

      Пред тем, как навсегда в сугроб улечься.

      Среди заполонивших сны картин

      Что было, не было на самом деле?

      Слоняешься по комнате один,

      Никто тебе кровати не постелет,

      Не улыбнется и лица овал

      Не повернет, не позовет обедать.

      Всех тех, кого когда-то целовал,

      Ты предал.

      Нет теперь никого вокруг,

      Кто бы твой залечил недуг,

      Тот, с кем в воду, огонь, по ком

      Слезы льешь. За семь верст пешком

      Не ходи за ним, эй, постой.

      Отведи себя в дом пустой,

      Ты теперь всему голова,

      Вынимай из тела слова,

      Строй их в долгий, короткий ряд,

      Пусть они с тобой говорят.

      Взаперти от болез-невзгод

      В своей комнате тычет в «Ворд» —

      Каждый сам себе жив и мертв,

      Каждый сам себе – кот.

      Скажет слово и вложит в уши,

      Жжет глаголом и сам же тушит,

      Сам себе наливает в кружки,

      Каждый сам себе – Пушкин.

      И вот на целом свете никому

      Ни друг, ни брат, родной земле – не пахарь.

      Ты горько пьешь, поскольку жизнь – не сахар,

      И тратишь свои дни по одному —

      На месяцы, на зимы и на годы.

      В промозглой темноте кому угодно

      Ты говоришь, и речь твоя не врет,

      Когда слова не попадают в рот.