днем,Сравнить ее возможно, ну разве что с огнем.
Боль от болезни – черная. Она крадется в дом.
Никто не верит в то, что станет рубежом.
Отсчет идет на «до» и «после» рубежа.
Бывает, что захватит аж круче виража.
Бывает боль утраты. Нет цвета у нее.
Столкнувшись с такой болью, впадают в забытье.
И каждый, кто однажды столкнулся с болью той,
Уж точно о ней знает – пронзает глубиной.
Есения
(любимой внучке Есении посвящаю)
Принесла в дом чудо Мама,
Папа маме помогал.
«Смотрит Чудо, словно дама» —
Папа маме так сказал.
Мама папочке в ответ:
«Это прямо твой портрет.
Те же глазки, тот же нос,
Как назвать ее – вопрос».
И тут собрали всю родню —
«Как дочь свою я назову?»
Советы стали все давать:
И как назвать, как пеленать…
К решенью так и не пришли.
Дождались, когда все ушли.
Потом решили не гадать.
Есенией в честь осени пора ее назвать.
Теперь растет Есения всем на умиление.
Под музыку веселую ее ручонки хлопают,
Под песенку задорную она ногами топает.
Как-то хмурит бровки грозно, погремушкою гремит —
Это Дедушке Морозу она сказку говорит.
Щечки в ямочках, а глазки, будто два больших огня.
Это Сеня, это сказка – дочка, доченька моя!
Глубина
Девчонку в сад к нам привели,
Сказали: годика ей этак три.
Смотрю в глаза малышке той
И поражаюсь глубиной.
В ресницах взор ее ловлю,
А взгляд поймаю и тону.
Ресниц плетенье, как гамак,
Захочешь выбраться – никак.
И взмах ресниц, как облака.
Обнимет, словно пелена.
Глаза, как бездны ураган,
Они вокруг, как океан.
Ее глаза такие ласковые,
Чаруют всех своими красками.
Они одни на этом свете,
Пусть даже солнце им не светит.
Нельзя поверить, что тот взгляд
У той девчушки, что в детсад,
Которой лет всего лишь три,
Кого сегодня привели.
Порошок
Он похож на белый серебристый снег,
Только губит душу кого он поверг.
Вроде безобиден белый порошок,
Бьет в висок так больно юный кровоток.
Его на вечеринке пробуют разок,
По телу пробегает он, как электрошок.
Его и предлагают сначала просто так,
Потом ломает судьбы он молодых ребят.
Сжигает красоту девчонок юных он,
Уродует их лица, как будто он дракон.
Потом не сможет мамой девчонка та уж стать,
Ей не придется внуков родным своим рожать.
И парни захилеют, попробовав его,
Их мысли костенеют, и жить уж не легко.
Семьи у них не будет, не будет и детей,
Лишь только
