Иоанн, переживший визионерский опыт на острове Патмос, не смог, описывая его, устоять перед очарованием чисел. Счел число зверя. Тем самым обеспечив харизматиков-дельцов тучным полем для жатвы их.
Просторный холл на первом этаже заброшенного здания. Стены и пол когда-то были облицованы мраморной плиткой. Теперь – нет. Лишь несколько фрагментов сохранились. Серый пыльный бетон. В помещении холодно и сквозит. В центре холла – что-то вроде алтаря. Две прямоугольных каменных плиты, уложенных друг на друга. На алтаре лежит нагой человек. Бывший человек. Нынче – иссохшая мумия. По состоянию кожи можно понять, что умер он недавно. Следовательно, иссох еще при жизни. Живот мумии в прямом смысле прилип к позвоночнику. Наверное, желудок сморщился до размеров грецкого ореха. Вместо почек – два невнятных пористых образования. Вроде пемзы, что ли. Все остальное обезводилось и рассыпалось в прах, пока человек еще дышал.
Вкруг алтаря в несколько рядов сидят люди. Облаченные в бесформенные балахоны. Балахоны грязны и засалены. До такой степени, что не понять, какого цвета пошла на них ткань. Никто не обут. Глаза у всех закрыты. Губы шевелятся. Они поют. Монотонный заунывный гимн. Ближний ряд составляют существа, мало чем отличающиеся от лежащей на алтаре мумии. Такие же изможденные. Даже пространные балахоны не могут скрыть крайнюю степень истощения. Голосов у них почти не осталось. Едва различимый шелест. Каждый последующий ряд несколько упитанней предыдущего. Самый последний ряд состоит из неофитов. Среди них есть даже несколько жирдяев и голоса у всех еще крепкие и звучные.
В одной из стен холла – металлическая дверь. «Грот предварительных мистерий» – намалевано на ней. Дверь открывается. Из грота предварительных мистерий выходит процессия. Впереди идет высокий человек атлетического сложения, в развевающейся тунике серебристого цвета. Волосы у него – длинные, вьющиеся. Пепельного оттенка. Античные черты лица. Глаза скрыты маской-домино. В его руках – большой мясницкий топор. Его спутники – двое невысоких крепышей в золотых туниках. Один несет на вытянутых руках большой свиток. Второй катит тележку, в которой находится какой-то прибор. Похожий на вакуумный упаковщик.
Процессия подходит к алтарю. Крепыш с тележкой становится в ногах лежащей на алтаре мумии. Крепыш со свитком заходит слева. Античный атлет – справа. Утвердившись на своих местах, они отвешивают мумии низкий поклон.
Свитконосец разворачивает свой свиток. На открывшемся взгляду полотне изображено условное человеческое тело. Расчерченное прямыми и округлыми линиями на сектора. На множество секторов. Постойте-ка… Где-то мы подобное видали… Точно! На скотобойнях. На свитке ничто иное, как схема разделки туши.
Атлет вздымает свой топор. Хор смолкает.
– Готов ли наш брат к небесам? – вопрошает он.
– Истинно, готов! – откликаются присутствующие.
– Отпускаем ли мы брата нашего? – вновь спрашивает атлет.
– Истинно,
