урил, а некоторые и вовсе спали, развалившись на лавке. Торопиться было некуда – пока народ лениво выползет из электропоезда, пока то-се… да и по расписанию отправление только через полчаса.
Машинист электропоезда постепенно снижал скорость состава, а вскоре совсем остановил его. Двери прибывшей электрички открылись, но почему-то никто не спешил выходить. Подметающая перрон бабуля-дворничиха в теплой тужурке и одетом поверх нее едко-оранжевом жилете, остановилась и с интересом заглянула в открытые двери.
– И чего там торчать-то? – проворчала она, заметив сквозь не шибко чистое окно несколько стоящих фигур в вагоне. – Иль особое приглашение надо?
Марья Петровна была старушкой деятельной, иногда даже чересчур. В молодости, будучи коммунисткой-активисткой, всегда принимала непосредственное участие в судьбе трудового коллектива Севастопольского морского завода. Ее выдвинули, так сказать, на общественные начала, а потом никак не могли задвинуть, пока завод окончательно не развалился в «лихие 90-е».
Поэтому заметив непорядок, Марья Петровна, ни секунды не задумываясь, отложила метлу и, кряхтя, забралась в вагон, чтобы придать ускорения зазевавшимся пассажирам, как частенько поступала с заснувшими на вокзальных лавочках бомжами, умело орудуя метлой. На полу в тамбуре были бурые разводы, которые послужили лишним поводом для бурчания пожилой дворничихи, чье настроение и так оставляло желать лучшего.
– Вечно так… все позасирают, а ты убирай. – Бабулька возмущенно засопела и открыла двери в вагон. – Эй вы! Конечная! На выход!
Пассажиры отреагировали вяло. Ближайший стоящий возле горы сумок длинноволосый как девка парень в драных джинсах медленно повернул голову и у Марьи Петровны душа ушла в пятки от увиденного…
Последнее, что она увидела – это ощеренный рот, перепачканный запекшейся кровью.
8-00
Андрей Доронин, бывший капитан – пограничник ВС Украины, ныне сотрудник агентства безопасности «Сапсан»
Андрея разбудил знакомый сигнал входящего сообщения аськи. Вчера он засиделся за компьютером – новомодная стрелялка затянула так, что спать удалось лечь только около трех часов ночи. А сам компьютер отключать не стал – скачивал фильм с сервера, чтобы потом в свой законный выходной под пивко с рыбкой или вредными для желудка чипсами посмотреть в гордом одиночестве – с подружкой он недавно расстался по обоюдному согласию. Так что все прошло, на удивление, тихо и без скандалов, хотя иногда не хватало теплого тела под боком.
Хоть сегодня и был его законный выходной, Андрей не стал валяться в кровати. Мужчина привычно потянулся и, как обычно, почесывая причинное место, первым делом пошлепал голыми ногами в туалет. После исполнения священного ритуала зашел уже на кухню, тут же цапнув со стола пачку сигарет, зажег конфорку и прикурил одну сигарету, ожидая наполнения чайника. Пепельницы не было, но ее заменила пустая консервная банка от съеденных вчера бычков в томате. В воздухе заклубился сигаретный дым.
Огонь весело заполыхал под металлическим днищем чайника. Пока вода закипала, мужчина сделал себе несколько бутербродов с колбасой и засыпал заварку в чашку. Он не признавал чая в пакетиках, отождествляя его вкусовые качества с соломой а-ля «матрац моей бабушки». Да и сам чай мужчина любил крепкий, душистый, желательно с мятой… но если ее не оказывалось в запасах, то и лимончик сгодится с сахарком.
Жил Андрей на окраине города – дальше были только море и Турция. Двушку в переделанной под жилой дом казарме получил отец парня, тогда еще полковник Военно-морских Сил Украины. Но буквально через год он вместе со второй женой (мать Андрея умерла, когда ему было 15 лет) попал в аварию и скончался. Тогда погибло 7 человек – фура выскочила на встречную полосу и врезалась в микроавтобус, а тот, в свою очередь, отлетев как игрушечная машинка, протаранил «копейку» отца.
Вот и этот дом, где отец получил квартиру, находился на самой западной точке Севастополя – мысе Херсонес. Именно туда в 42 году отходили остатки Красной Армии и защитники города в надежде сесть на корабль, идущий на Большую землю. И именно там они погибали, принимая последний, неравный бой с фашистами, буквально вгрызаясь в глинисто-каменистую почву Мыса. Историческое место…
А теперь здесь располагались 4 войсковые части – две украинские и две российские, не считая часть Морской пехоты РФ в Казачьей бухте – в двух километрах ниже по дороге. Хотя от украинский частей осталось фактически только название.
Помимо бетонных заборов с колючкой и казармами за ними, здесь был еще один магазинчик с гордым библейским названием «Ковчег», вмещающим в себя весь ассортимент продуктов, необходимых, чтобы не помереть с голоду. Он, как и его прототип после Потопа, был единственным признаком цивилизации. Да и на этом все, пожалуй…
Чтобы уехать отсюда в сторону маломальской обжитой части города нужно было 20 минут
