обо всем, что пережил. Я распустил все паруса и поплыл по своему привычному фарватеру. Ульяна оказалась на удивление говорливой, и со стороны общение с ней выглядело так, словно мы знакомы уже бог знает сколько времени. Она услышала от меня все, что ее интересовало о редакции «Доступа», о каждом из журналистов в частности и о моих творческих планах лет на сорок вперед. О судьбах Украины мы речь не вели. Когда мы допили бутылку, в ее голосе задрожала именно та легкость, которой мы всегда добиваемся, спаивая девушку. Однако меня не оставляло тягостное подозрение, что она кого-то ждет. Ну, разве может такая красотка быть одна?
Когда он появился, я сплетал очередную паучью сеть и уже видел, ясно видел, как Ульяна, расправив ангельские крылышки, летит мне навстречу. И вдруг такой облом. Он плюхнулся в кресло возле нее, небрежно развернувшись ко мне боком, и сказал: «Привет!» Он сказал «привет» не мне, а только ей и одновременно чмокнул ее в разрумянившуюся щечку. Это был парень студенческого возраста, возможно, ее однокурсник, высокий, неуклюжий, с прыщиками-хотеньчиками на морденции и нахальным выражением там же. Если вы видели когда-нибудь карту Полинезии, усеянную малюсенькими коралловыми островками красного цвета, то будете иметь полное впечатление о том, как выглядела его физиономия. Излишне говорить, что выражение его лица мне не понравилось. Манеры тоже. Он делал вид, будто и не заметил, что его девушка минутой раньше разговаривала со мной, меня он подчеркнуто игнорировал. Ну и хрен с ним.
– Что ты пьешь? – поинтересовался Прыщик, словно на столе кроме пустой бутылки из-под шампанского стояла еще целая батарея напитков, и безо всяких церемоний отхлебнул из ее бокала. – Классно, – сказал он, облизываясь.
Он все еще продолжал сидеть боком ко мне, пожирая глазами свою кралю и совершенно не обращая внимания на того, кто сидел напротив.
– Я пью шампанское, это меня пан Юрко угостил, – ответила Ульяна, после чего весь тот архипелаг прыщиков-хотеньчиков развернулся по экватору на 45 градусов. Лицо его просветлело, когда он услышал, кто я, он даже изобразил что-то наподобие улыбки и протянул лапу. Моя ладонь утонула в ней, как нога Золушки в солдатском кирзаче.
– Бодя, – сказал Бодя.
– Мы вместе учимся, – добавила Ульяна, словно бы намекая мне, что я и дальше могу плести свои сети, ведь однокурсник – это так тривиально, все в свое время начинают романы с однокурсниками. – Пан Юрко рассказал мне столько интересного! Он тоже ваш фан, – кивнула на Бодю, – читает все, что выходит из-под вашего пера. У них в комнате даже жребий бросают: кто первым будет читать вашу книгу, а затем дискутируют. Раз даже до драки дошло.
Бодя мотал головой и жадно посматривал на шампанское. Я подумал: пусть попросит. Он столько времени меня не замечал, так почему я должен обращать внимание на его жажду? И он попросил. Но не меня, а ее.
– Можно, я еще надопью? – спросил. – Что-то в горле пересохло.
Я жестами объяснил бармену, что надо, и спустя минуту официант принес еще одну бутылку
