попили чайку с конфетами. Андрей выслушал подробную инструкцию о том, как следует вести себя на экзамене, чего делать, а чего нет. Их беседу прерывали частые телефонные звонки, а учительская дочка активно использовала эти паузы, чтобы потискать Андрея. Короче говоря, все было как обычно, только напоследок с удвоенной силой.
Андрей был счастлив, когда, наконец, вырвался из учительской квартиры.
Историка – относительно молодого по стандартам того времени ученого – Андрей просто обожал. Никогда до этого он не встречал человека, который так живо и подробно мог рассказывать о «делах давно минувших дней», причем в таких мелких деталях, как будто сам стоял за спиной Иоанна Грозного или залезал вместе с Лениным на броневик у Финляндского вокзала. Он научил Андрея, – чего не делали в школе, – не просто тупо заучивать даты, имена и звания. А думать, пытаться понять, что стояло за тем или иным событием, чем руководствовался тот или иной исторический персонаж, принимая какое-то решение, и к чему оно привело или что могло бы произойти, если бы он бездействовал.
В прошлом есть ответы на все вопросы будущего, говорил он. Ничего нового, такого, чего уже не было раньше, не происходит, и произойти не может. Сегодня рождается вчера. Зная историю, изучая прошлое, мы можем точно знать, что произойдет завтра.
Прощаясь, он сказал Андрею, что, к сожалению, не будет принимать вступительные экзамены в их потоке, но пообещал замолвить за него словечко перед другим профессором.
– Хотя, уверен, у тебя будет хорошо. Ты прекрасно подготовился и, думаю, по уровню знаний превосходишь даже некоторых преподавателей, – успокоил историк Андрея. – Так что не вижу причин для волнения.
В субботу отец Андрея, как и обещал, повез всю семью на обед в ресторан. По дороге все расспрашивали его, куда же они едут, но он не признавался. Обычно всякие семейные торжества они отмечали либо дома, либо в по-домашнему уютном ресторане Дома журналистов, где кормили очень вкусно. Любимым блюдом семьи была знаменитая поджарка из мяса с картошкой, которую подавали на «керосинке» в почерневших от времени чугунных сковородах. Двумя другими любимыми местами, подходившими для торжественных празднеств, были рестораны Дома Актеров на Пушкинской площади или Дома Литераторов на Поварской. Но на этот раз Владлен Иванович всех удивил и отвез семью в куда более пафосное место – ресторан гостиницы «Москва», где их ждал столик на открытой веранде над боковым входом со стороны Манежной площади. Простому человеку в этот ресторан попасть было нельзя. Он предназначался для иностранцев, ну и, конечно, для «блатных» из числа советской элиты. Лучше места для такого, можно сказать, эпохального случая как окончание школы трудно было себе представить. С веранды открывался изумительный вид на Красную площадь, Манеж и улицу Горького – «парадное сердце» Москвы.
Беззаботного празднования, правда, не получилось, так как Андрей, выслушав поздравления от родителей с окончанием школы, не стал тянуть время, а сразу высказал свои сомнения относительно
