рта. Когда Николай заговорил, в его голосе звучала неподдельная озабоченность:
– Извини меня, Егор, если вдруг тебя обидел. Право, вопрос мой не содержал скрытого подтекста, а лишь выказывал мою заботу о своем брате по вере, – Иванов развел руками, – Но меня действительно беспокоит состояние одного из лучших религеров нашей ячейки. В последнее время мы с тобой несколько разошлись…
– Года два как, – вставил Волков, криво улыбаясь, – Коля, что ты от меня хочешь?
– Я также заметил, что ты несколько неверно общаешься с нашим молодым пополнением, – невозмутимо продолжил свою линию Иванов. – Я стал невольным свидетелем твоей беседы с Таей. Похвально желание помочь и успокоить раненную душу нашей сестры, но, как мне кажется, ты мог бы для этого использовать цитаты из Книги, примеры из жития святых.
– Наверное, – пожал плечами Волков.
– Мне кажется, что ты не сделал это по причине того, что сам уже не веришь и не следуешь нашим догматам.
Голос Иванова звучал все также ровно и монотонно, но в конце фразы в нем проявилась сталь.
Волков шумно вздохнул, выдохнул носом, сжав зубы. Но ответил в тон собеседнику, спокойно и сдержано:
– Я в порядке, Коля. Спасибо за заботу. Зачем позвал?
И удостоился взгляда холодных, бесцветных глаз Иванова. Изучающих. Просчитывающих. Судящих.
– Рад, что у тебя все в порядке, – тонкие, сухие пальцы исполняющего обязанности пробежали по лацкану пиджака, привычно отвлекая внимание собеседника. – Просто, как старший товарищ, я обязан следить за тем, чтобы скорби и искушения светской жизни ни коим образом не влияли на моих братьев по оружию.
Он сделал паузу, после которой сказал, сменив тему:
– У меня небольшое, но важное дело для тебя, Егор. Как тебе известно, в городе сейчас ведется активная работа по пересмотру позиций некоторых конфессий по отношению друг к другу. Вынужденное сосуществование ведет к вынужденным союзам, не всегда понятным и приятным нам, религерам на местах. Но мы видим лишь верхушку айсберга, нам неведомы помыслы и стратегия Старших. Именно их решения приведут нас к победе, поэтому мы не должны сомневаться в них, как не может сомневаться в Истине, единственно верной, открывающей нам глаза, ибо зрячи мы.
– Зрячи, – эхом повторил Егор, не понимая к чему клонит Николай.
Тем временем Иванов запустил руку в один из ящиков письменного стола и достал небольшой конверт из плотной бумаги светло коричневого цвета. Положил перед собой на стол, автоматически выравнивая уголки по отношению к краю столешницы.
– Старшим потребовалось, чтобы мы доставили этот конверт в резиденцию бланцев. Я хочу, чтобы конверт доставил лично ты.
– Я похож на посыльного?
– Егор, это письмо слишком важно, чтобы доверять его технике или почтальону.
– Ты знаешь что там?
– Знаю.
– И что?
– Кое-какие
