углубиться в размышления, не позволила обстановка: за стеной вдруг раздалось глухое мычание, перешедшее в жуткий животный рев со всхлипами и стонами. Я похолодел. «Полу-циклоп» заметил мою растерянность и обронил небрежно, с кривой невеселой ухмылкой:
– Небось, думаете, что там пытают кого-то? А наркоманы, между прочим, и не такое выкидывают во время ломки!
Н-да… Наркоши – та еще публика. Абстрактно их, наверное, можно пожалеть, но в каждом конкретном случае возникает гадливое чувство, как от сколопендры, которой я никогда не видел. А вот наркош – видел. Да если бы только видел!
Впрочем, в ту минуту мне было не до морально-этических и психо-соматических аспектов жизни наркоманов. Даже не пришло в голову спросить: «А что тут делает наркоман?»
Тогда хоть перегородки ставьте основательные, что ли, – не эту гипсокартонную видимость!
– Скажите, а Саша… он сильно мучился?
– Думаю, нет. Один удар, прямо в сердце. Мгновенная смерть. Наступила часа в четыре утра. На столе – початая бутылка водки и какая-то закусь… Он принимал гостей, понимаете. Как по-вашему, это были знакомые ему люди? – следователь смягчился. Роль «злого» давалась ему не без труда. Второй за спиной тихо рассосался, очевидно, посчитав свою миссию – расколоть меня на признание в нетрадиционности – худо-бедно выполненной.
– Гостей? Их что, было много?!
– Нет, всего двое – стол был накрыт на троих.
Я вздрогнул, словно в ладонь ткнулся холодный, влажный нос служебной овчарки. «Так-так-та-ак…» Выдавил, что знакомство, скорее всего, было случайным и так типа часто бывает: встретились, перепихнулись, наутро разбежались. Поинтересовался между прочим, когда же все-таки произошло убийство, в смысле – числом?
– В ночь на двадцатое, – холодный нос виртуальной ищейки вторично ткнулся в ладонь, вызывая омерзение – до тошноты.
«Опаньки… Как там звучит статья „за соучастие“? Ведь не докажешь ничего! А чуть не вырвалось… Нет-нет, „молчок и зубы на крючок“!» – гипсокартонные стены кабинета поплыли куда-то…
– Вам нехорошо? Все нормально? Ну да, я понимаю… Так вот, Александр Юрьевич был в тот день в Москве, в местной командировке на метро «Спортивная». Как думаете, он мог там познакомиться с кем-нибудь? Он вообще так – знакомился? Что, любил… хм… групповые забавы?
«В фильмах в такие моменты обычно просят стакан воды и пьют ее, расплескивая дрожащей рукой… Но мы же не в кино, картинных поз еще не хватало!» – фальшивые стены вернулись на свое место, и я затараторил с удвоенной силой:
– Метро «Спортивная»? Нет, я его иногда встречал на Китай-городе, знаете наверно, у памятника героям Плевны, но всегда одного и при мне он ни с кем не разговаривал…
– Знаю, ее еще как-то называют… Плешкой, кажется? – опер вдруг застеснялся своей осведомленности.
– Ну, типа
