>Эти эпизоды – проясняют немногое, но особенно значимое о девочках, родственницах Тампара. Им, как и всем остальным, его потомкам, нескончаемо и всеобъемлюще везло лишь в волшебных сюрпризах, проблемах мистических, феноменальных угрозах, и многом неприятном другом, то пока не случилось … Сестры с массой загадок, то в завораживающе скрытых талантах, … Те выпустили свой сборник страшилок, по личному опыту, кой еще пока не найден мной, но слухов о нем ни счесть, нежели о тех.
1
Пока Мэзз на крыльце чинила дорогой горшок деда, оголтелый сквозняк тот столкнул с подоконника ночью, а Жумна счищала с забора остатки старых листовок, над домиком пролетало существо, мохнатое и странное.
– Пыщ, Пем, … – падали сверху визитки, причем на разные клочки участка.
Туша нелепо летала, барахтаясь и качаясь престранно.
Переполненная прозрачная сумка на создании тут же опустошилась.
– Почтовую станцию теперь существо сторожить будет. Хм, кто–то ее содержимое возжелал перекрасть? – рассмеялась Мэзз, утонченно крикнув что–то существу. – Прибери за собой, и отчаливай прочь.
Нечто присело на крышу, и когтями начало словно надавливать на воздух ль, с чем и участок начал проминаться, а затем и взбиваться ль.
Жумна сложила ладони, прищурилась, изобразила жест нападения, и тем существо волшебно разжарила.
Забавно, но нечто втянуло в пасть все визитки, как пылесос, и тотчас ринулось вон.
– Мы навестим тебя скоро милый чудак! – вскрикнула Мэзз, ставя горшок обратно на подоконник.
– В посудный ломбард нам уже пора. Утварь хламную заверну, а ты погладь наши костюмы. – сказала 2, отскоблив последнюю листовку.
Обе двинулись в домишко.
2
Ночью, пока сестрицы спали, некоторым в дома стучала особа, и что–то кричала, причем чересчур грубо. Та была с банкой, в ней лежали украшениями странные, и в перчатках из соломы. Женщина была в беспамятстве, и оставленные вещи, кои забывала повсюду, называла украденными, потому и скандалила едва ли не со всеми где-либо.
Утро сочилось медленно, а ночь и вовсе не желала становиться более желанной большинству, в основном призракам.
Утром же у крыльца Мэзз обнаружила шуршащую кладь, в коей маялась птица, причем странных оттенков, маслянисто–фиалкового, и репейно–малинового.
Сумка почему–то так и обожгла руку девочки, едва та попыталась освободить птицу.
Птица оберегала замызганную банку.
Ближе к обеду сестры принялись чистить ковер, на улице, то сандалиями–щетками.
– Он у вас. Мой багаж! – завопила внезапно женщина, окропив девочек шипами роз ль.
Тотчас появились шрамы на руках и ногах милочек, кои мимолетно начали словно куда–то вытягивать кожу их.
Нуата разобвиняла мигом дорогуш.
Жумна сняла сандалии, и что–то буркнула в сторону поломанной калитки. Та подкинула обувь ль, а затем и указала ей на плутовку словно.
Сандалии–щетки магически ринулись к незнакомке, и принялись счищать с нее вредный задор.
Незнакомка сняла с калитки свой чемодан ль, и двинулась вон!
Мэзз чихнула, и тут же свистнула птице, коя дремала на крыше, у трубы печной.
Птица мигом полетела за старушкой.
Женщина вот–вот устанет, превратится в наряд для птицы, в кой нарядится вторая, а затем и кладь предстанет париком.
– Рухмуки, Зимс, отошли нам немного пути. – затараторит странная птица в упругом, но мягком, полете.
Следы существа почему–то будут похожи на уста, кои закривляются и захрипят ль, но то ненадолго, в скором "Вот–вот" хлынет дождь.
3
В выходной сестрички отправились на рынок поддержанных беседок.
14 минут спустя:
– Лилово–медную. Под фундамент дома! – сказала Жумна, бродя мимо невысоких построек.
Мэзз покачала головой.
Милочки еще минут 5 бродили среди прелестных баррикад, а затем выбрали коралловую в бронзе, точнее беседка – коралловая, а стеклянная крыша – тонирована под бронзу.
Продавец оговорился сразу, что дверца крыши не открывается, потому и уступил изделие за менее трети суммы, тот и не знает, что сверху вообще.
Дорогуши быстренько вцепились в парочку канатов, да и повезли беседку к домишку своему, коя на колесиках уже.
В беседке,
