как могла мягко спросила я, не в силах удержать своего любопытства.
– Проблемы со здоровьем, – однозначно ответил Игнат, и я поняла, что этой фразой он попытался отмахнуться от крайне неприятного разговора. И словно подтверждая мои подозрения, он предложил: – Не составишь мне компанию за ужином?
– Неужели надоело одиночество? – насмешливо откликнулась я.
Игнат уже было открыл рот, чтобы ответить, но промолчал и быстро удалился из комнаты, оставив мне право выбора.
Я не могла ничего поделать с собой, но так или иначе все-таки чувствовала себя виноватой. Именно это обстоятельство заставило меня согласиться на предложение совместного ужина.
Я устроилась за длинным обеденным столом и терпеливо дожидалась возвращения Игната, отправившегося к Клаусу с подносом еды.
Через некоторое время наверху хлопнула дверь, а затем послышался звон посуды и грохот металла. А следом возмущенный голос Клауса:
– Мне надоела твоя стряпня! Хочу пиццу! Закажи где-нибудь… В этой дыре вообще есть нормальная пиццерия?!
Я не слышала ответа Игната, потому что не в его манере было повышать голос даже в неприятных ситуациях, но вернулся он довольно раздраженным, по пути отряхивая со своего безупречного черного костюма ошметки китайской капусты.
Проигнорировав мое присутствие, он поставил поднос с остатками разбитой посуды на дальний край стола и принялся быстро искать что-то в телефоне.
Как я могла догадаться, он подбирал пиццу, которая удовлетворит каприз маленького принца.
Когда заказ был сделан, он уселся на соседний от меня стул и повернулся в мою сторону.
– Его высочество изволят желать пиццу, – сказал он весело и вдруг рассмеялся.
Я даже опешила, потому что за все время, проведенное в этих мрачных стенах, толком не видела этого человека даже нормально улыбающимся.
Нужно отдать ему должное – у него был очень славный смех, и искаженное им лицо стало более простым и человечным, сразу располагая к дружескому общению.
Я с трудом подняла упавшую от удивления челюсть и тоже изобразила подобие улыбки.
– Началось, – торжественно объявил Игнат, и до нас донеслись шумные шаги Клауса, спускающегося по лестнице.
Клауса интересовали вовсе не мы, и я отнюдь не была разочарована таким поворотом событий. Мальчик направлялся в сторону кухни и какое-то время грохотал там посудой и хлопал дверцами шкафов. Затем он снова поднялся на второй этаж.
Все это время мы с Игнатом сидели в напряженном молчании, словно два хищника, преследующие общую жертву и вынужденные соревноваться за то, кому она в итоге достанется.
Со стороны эта картина, вероятнее всего, выглядела довольно сюрреалистично. Впрочем, практически все происходившее в этом особняке было вполне достойно такого определения.
В конце концов я все-таки
