style="font-size:15px;"> – А ведь какая отличная цепочка у вас получилась: зима, дурацкий спор и ещё множество мелочей, которые только теперь становятся значимыми, – Боул поднесла искусственную кисть к глазам, внимательно её рассмотрела и нахмурилась: – А закончится всё паскуднее некуда.
Она прижала ствол к затылку распластавшейся на полу женщины. Палец коснулся спускового крючка.
– Прощай…
Оглушительная тишина пахла порохом. Боул натянула плащ и ушла, кривясь всем лицом и бормоча под нос ругательства: почему-то вновь невыносимо заныли отсутствующие костяшки пальцев на правой руке.
Снаружи серел рассвет и по-прежнему шёл дождь. Боул задумчиво прикусила губу и заглянула в плачущее дождём небо. Подставив лицо холодным каплям, расправила плечи и глубоко вдохнула.
– Думала, не смогу, – тихо сказала она. – Всё-таки…
– Садись! – оборвал её исповедь Патрик и распахнул дверцу. – На поминки нет времени.
Боул скользнула на сидение рядом с ним.
– Кто он?
– Штольц? – мужчина вдавил акселератор. – Господи… Мне надо было сразу развернуться и рвануть из города, как наскипидаренному. И лучше бы ещё вчера… Вот какого хрена я с тобой связался, а?
– Единственная здравая мысль в твоей дремучей голове, – хмыкнула она. – Здравая, но запоздалая. Итак, кто такой Штольц?
Взвизгнули тормоза. Патрик поскрёб подбородок, затем нервно подёргал воротник.
– Мразь, – угрюмо сообщил он и спросил: – Тебе удалось выйти на кого-нибудь из команды Хромого?
– Скорее да, чем нет, – она слегка приподняла бровь. – И причём здесь он?
– Бар у заброшенного причала, – наконец неохотно сообщил он. – Тот, что рядом с остановкой трамвая у завода «Аргос» в рыбацком квартале. Шепни хозяину: бэ-три-ноль-семь. Если он ещё в деле, то это ускорит встречу.
Боул распахнула глаза и прошипела:
– Почему молчал до сих пор?!
Он поёрзал на сидении. Взглянуть в этот миг на искажённое яростью женское лицо хотелось меньше всего на свете.
– Почему-то не было уверенности, что нам окажут… э-м-мм… содействие. Но если существует шанс выбраться из передряги живыми, то было бы полной глупостью не воспользоваться и этим вариантом.
– Штольц так опасен? – небрежно поинтересовалась она.
– Нет, – буркнул мужчина. – Просто о тех, кто рискнул с ним пообщаться с позиции силы, я почему-то узнавал от твоего странного друга, от Корсо. Можешь не сомневаться – человек, который таскает трупы с прозекторского стола в холодильник, не понаслышке знаком со схемой утилизации.
– Не люблю скользкий кафель и запах формальдегида. Я в такие схемы не укладываюсь.
– Это пока не укладываешься… Пока он не узнал.
– Об этой суке?
– О том, что ты жива!
– Ладно, подбросишь меня
