оехала бы в эту далекую Карелию, никогда. Но другой жизни нет, она осталась там, на тёплом берегу Чёрного моря, под черешней, которую они посадили вместе со Стёпой. На глаза сразу навернулись слёзы, но она запретила себе плакать, давно запретила. Прошло уже три года, как муж, придя домой и буднично поедая за ужином котлеты, сказал ей, что уходит к другой. К своей начальнице, женщине хоть и не молодой, но чертовски привлекательной. Он так и сказал: чертовски привлекательной. Беата, как настоящий филолог, тогда никак не могла сложить в своей голове эти два таких противоположных слова, словно это было самое важное, словно это была главная причина его ухода.
– У нас чертовски привлекательно, – сказал весёлый шофёр, он встретил её в аэропорту Петрозаводска и уже сотый раз за их недолгую дорогу пытался заговорить, – не находите?
Беату словно ударило током, она обычно не верила во всякого рода приметы, но зловещее словосочетание словно предупреждало её о том, что вся эта странная поездка не закончится хорошо.
– Что у вас чертовски, согласна, но второе слово не подходит для ваших заснеженных и грустных просторов, – грубо ответила она водителю.
Во-первых, она ненавидела эти пустые разговоры с парикмахерами, таксистами и продавцами, а во-вторых, Беата и вправду не видела ничего вокруг, хоть мало-мальски подходящего под это слово.
– А это вы зря, – ни капельки не обиделся разговорчивый водитель, – Карелия – самое красивое место на земле. Вы разве не знаете?
«Как же его зовут?» – пыталась вспомнить Беата и никак не могла, хотя он однозначно представился. В аэропорту у него в руках была табличка с надписью «Беата Иофе», но, видимо, водителю она была совсем не нужна, потому как он узнал её мгновенно и подлетел, выхватив из рук небольшую сумку.
– Что-то у вас совсем багажа нет, – улыбаясь во весь рот, сказал встречающий. – Меня зовут Саня. Я из «Берлоги».
«Точно, Саня из “Берлоги”», – вспомнила наконец она, продолжая наблюдать заснеженные просторы. Снег был везде: на дороге, на обочинах и даже на огромных лапах столетних елей, которые, как вековые стражи, стояли гордо и внушительно. Снег лежал белым покрывалом, словно защищая землю от зла. А где-то далеко, в тёплом Геленджике, на голубой лавочке сидят мама и Тошка. Мама читает ему стихи про Деда Мороза, а пятилетний Тошка решает, что же он попросит у старого деда себе под ёлку.
От мыслей о сыне заныло сердце. Это будет первый Новый год, который они будут отмечать не вместе, но Беата не могла поступить иначе. Этих денег, что ей обещали заплатить в «Берлоге» за семь дней работы, хватит, чтоб летом свозить Антошку на тёплое Средиземное море, а возможно, снять квартиру получше, а также теоретически, подкопив, даже купить собственное жильё. Сейчас же они с Тошкой ютятся вдвоём в маленькой комнатке в коммунальной квартире. Есть, конечно, и плюсы: сии «хоромы» находятся почти в центре Москвы, и они в хорошую погоду прогуливаются вдвоём по историческим улицам. Беата во время этих прогулок рассказывает сыну о писателях, поэтах и других легендарных личностях, чьи монументы встречаются по пути. Тошка запомнил дом, где жил его любимый писатель Чуковский, и теперь, когда они проходят мимо, предлагает ей зайти и поздороваться. Ему сейчас, в пять лет, кажется, что весь мир живой, он пока не знает слово «смерть». Беата старательно ограждает его от этого знания, полностью уверенная, что обязательно найдутся желающие это сделать. Конечно, мама зовёт обратно в Геленджик, где у неё огромный дом со всеми удобствами, что когда-то заботливо построил отец. Но Беата не вернётся, ведь в этом городе сейчас живёт Степан с немолодой, но чертовски привлекательной женой.
– Подскажите, Александр… – Беата начала говорить, но водитель её перебил.
– Не, я Жека.
– Простите, – смутилась она и отчитала себя за невнимательность. Ведь человек не виноват, что у тебя плохое настроение, что ты отправила сына к маме, что тебе придётся работать на Новый год, взяв отпуск за свой счёт. К слову, в этом никто не виноват, кроме тебя самой, ведь ты не смогла стать для мужа чертовски привлекательной, хоть и молодой.
– Ничего страшного, – видимо, Жеку было не так просто обидеть, потому что он продолжал улыбаться ей, глядя в зеркало заднего вида.
– Евгений, когда мы приедем в «Берлогу»? – спросила она уже более дружелюбно.
– Не, я Жека, почти прибыли, минут десять осталось.
Надо отдать должное – комфортный внедорожник даже по заснеженной дороге очень бойко отмерял километры, и было не совсем понятно, это заслуга машины или водителя.
– А вы были раньше на Ладоге? – спросил Жека, видимо, заметив изменения в своей грустной пассажирке и всё-таки не теряя надежду на душевный разговор.
– В Питере, когда была в командировке, – ответила Беата, не отрывая взгляда от снега. Ей хотелось разглядеть в этом пейзаже что-то ещё, но там был только снег.
– Не, –
