занят спешной работой.Но вас легендарная Анна,
Мне больно, мне страшно любить.
1932 август-сентябрь
«Я хочу быть смазчиком…»
Я хочу быть смазчиком.
Ближе к машине.
Руки в масле,
И сам весел.
Говорят:
– Чужое влияние.
Беседы за вечерним чаем.
– Бледная немочь.
– Желанье выбиться.
Пусть каждый говорит своё –
Мне дорого производство,
Индустриальные шумы
И карьера смазчика.
Когда говорят любимой:
– Милая,
вы мне нравитесь!..
Не то же ли чувство у смазчика
По отношенью
К машине.
Пусть он ходит с маслёнкой
И шепчет нежно:
– Машина!..
Все люди смертны.
Никто не уйдёт от судьбы.
1932 август
«Я подойду опустошённый…»
Я подойду опустошённый,
Сражённый дерзостью речей.
– Кто этот юноша зелёный,
В тебя, прекрасная, влюблённый? –
Спокойно спросит Мать ночей.
Моя Невеста символ ночи,
Она особенно стара,
И светятся пустые очи
Печальным отблеском костра.
Гадает Мать её с азартом
О женихах для дочерей,
Читает жизнь мою по картам,
Кивает дочери своей.
Кружатся с плачем осеницы,
Я слышу взмахи тяжких крыл,
Сижу у собственной гробницы
И урну с пеплом приоткрыл.
1932 сентябрь 17
«Облетают листья…»
Облетают листья.
Сад опустошён.
Ветер гонит тучи.
Мрачен небосклон.
Ходят осеницы
в резиновых плащах,
Им дожди приятны.
Холод не опасен.
Мир нематериальный
близок и прекрасен.
Говорят в полголоса
о людях и вещах.
– Как это удивительно,
Всё в жизни относительно,
Нас не существует,
А мы себе
Живём…
Ходят осеницы
Под проливным дождём.
1932 сентябрь 29
«Она сидела у болота…»
Она сидела у болота,
Её блестела чешуя.
Осенних листьев позолота
Пустая выдумка моя.
Но осязаемы туманы,
Привычна ржавчина лесов,
Забыты шумные поляны,
Не слышно бодрых голосов.
Полнеба тучами сокрыто,
Вода становится темней,
И роют тени деловито
Свои берлоги меж корней.
Одна Купава у болота
Чего-то ждёт и смотрит вдаль,
Где опадает позолота,
Так велика её печаль.
1932 сентябрь-октябрь
Умирери
И опять приходил Умирери
Ударять в голубой барабан.
Отворялись небесные
