о друге моём,Кричат:
– Праведника замучили!
Мы не пойдём!
Мы не поймём!
1934 май-июнь
Мне скажут: – Вы чужеете
У Вас другой язык,
Вы многое умеете
К чему я не привык.
И что же я отвечу
Тому, кто это скажет:
– Язык не я калечу
Он мнёт меня и вяжет.
Неистов и докучен,
А я, как старый воин,
Неуклюж и скучен
И похвал достоин.
Все говорят: – поэт, ему
Дорога к лучшим мира.
И я люблю поэтому
Как брата – Велимира.
1934 июнь
В парке по извилистым дорожкам
Девушка гуляет вечерком,
В платье, что отделано горошком,
Выглядит красавица стручком.
Если разломить стручок проворно –
Крупные повысыплются зёрна.
1934 июнь
Обойдённый силой нечистой
Я давно одуванчик пушистый.
На тонком стебле, высок и нежен,
Всегда я строен и дивно снежен.
Качаем ветром, ласкаем солнцем,
Расту у милой под оконцем.
Она проходит порою мимо.
Я говорю ей неуловимо:
– Сорви и дунь! Я буду твой,
Навеки связан одной судьбой!
Но девушка быстро пройдёт, не взглянет,
Как сердце чахнет, как стебель вянет.
Лети по ветру снежный пушок!
Никому ты не нужен больше, дружок!
1934 июнь
Каждый волен
сердцем млеть.
Каждый болен
и это – Смерть!
– Одарите лестью губы,
Лезьте, люди, будьте грубы,
И, вися на подножке трамвая,
Говорите:
Она не живая.
Костлявой рукою
Держа червяка,
Вместе со мною
Коротает века.
Мы снимаем с деревьев жизни
Крупных, жирных гусениц.
Нас обвиняют в атавизме
Сотни неизвестных лиц.
Но труды не гибнут даром.
Мы довольны нашим даром.
А на вас запас улик
Стал особенно велик.
Наблюдая без различья
Эти признаки величья,
Эти признаки уму,
Мы спешим вперёд пробиться,
А уж кем-то говорится:
– Передай билет ему!..
Так и всюду
Где мы будем,
Любо людям
Встретить Смерть!
1934 июнь
Я видел из окон трамвая,
И сам подходил убедиться,
Как недра дорог разрывая,
В глубь прорастает столица.
Сердце поверить готово,
Что здесь и моя дорога…
Нынче снова
Ищут Бога
Дети слова.
Их немного.
Стучат в закрытые двери,
Но всё даётся по вере.
У них невольно сереют лица
И шепчут:
– Больно –
но кому
Охота слушать небылицы
Бедой грозящие
