и сосредоточенный, двое полицейских приставов, один из которых был человеком, а другой волколаком, и еще пять или шесть разумных чиновничьего вида.
С неудовольствием поглядев на погрузку, глава магнадзора приблизился и объявил:
– Господин Сударый, вынужден прервать ваши занятия. В мое ведомство поступила жалоба на вас, так что мы вынуждены осуществить проверку. Вот предписание…
– Прекрасно, господа, однако я спешу.
– Куда, позвольте поинтересоваться? На речной вокзал или на железнодорожный?
– Нет, на главную площадь.
В это время Вереда как раз вышла на крыльцо, чтобы повесить на дверь табличку следующего содержания:
– Перестаньте паясничать! – воскликнул Немудрящев. – По каким еще техническим причинам?
– Если быть точным – по причине невозможности присутствовать одновременно в двух местах: в ателье и на площади.
– Вы никуда не поедете! Мы проведем досмотр на предмет запретных чар…
– Разве я возражаю? Проходите, пожалуйста, Вереда Умиляевна вам все покажет. Вереда, будь добра, подойди! Эти господа будут проводить у нас обыск, пожалуйста, помоги им.
– Но как же вы собираетесь ехать, когда мы…
– Я вам совершенно доверяю, Добролюб Неслухович, – перебил его Сударый, идя к пролетке.
– Вы никуда не поедете! Задержите его!
Приставы шагнули к Сударому, но тот быстро ответил:
– В данный момент никакие обвинения мне не предъявлены, значит, я остаюсь свободным гражданином и вправе делать то, что считаю нужным. Свой дом оставляю в вашем полном распоряжении, а сам отправляюсь по делам. Гони! – крикнул он извозчику, вскакивая на подножку.
Возница, седой человек, тяжко вздохнул и неторопливо тронул с места, однако вопреки его ожиданиям ни свистка, ни окрика сзади не донеслось, а ковер-самолет, плавно поднявшись сажени на две с небольшим, промелькнул над головой и слышно было азартное: «Э-эх!» – пилота. Извозчик щелкнул кнутом:
– Н-но, шевелись, тягомотная ты животина!
Возница даже не оглянулся: застарелая неприязнь к ковролетчикам заставила его забыть о трепете перед служителями закона.
Персефоний между тем умерил пыл летуна, и тот позволил пролетке догнать себя. Свесившись через край и придерживая рукой сомбреро, упырь крикнул:
– Как вам удалось заморочить ему голову, Непеняй Зазеркальевич?
– Я просто сказал правду! – ответил оптограф.
– А вы не такой тихий человек, каким кажетесь, – улыбнулся Персефоний. – Возможно, из нашего предприятия что-нибудь да выйдет.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив
