в той деревне», – так мы говорили о том, что делали на войне. Я и сейчас работала – телохранителем. Но что имел в виду князь?
Как бы то ни было, не моя это забота. Пусть себе хоть топором машет, хоть онучи вяжет. Наше дело маленькое – просто быть рядом.
– Но сможете ли вы? – мягко поинтересовалась княгиня Эльбета. – Ваша рука…
– Вы еще слишком слабы, – вторила ей и пани Бедвира, – вам стоит провести в постели еще один день!
– Не волнуйтесь так, – улыбнулся мужчина. – Я же немножко. Хоть постоять, посмотреть. Не могу долго без дела, вы же знаете. Дайна меня проводит.
Я кивнула, прикидывая, сообразил ли мой подопечный, что таким образом оставляет телохранителя без завтрака? Охране за одним столом с господами сидеть не положено. Я, как большинство гайдуков и слуг, обедать должна была в людской – большой комнате, что примыкала к кухне. В доме моих родителей она была невелика – просто кухню перегородили щитом из досок – а тут, как успела вчера узнать, имелся целый зал с тремя длинными столами, за которыми сразу могло усесться до сотни человек. Плохо, что большая часть слуг завтракала раньше господ. Ну да ничего! Миску каши авось навалят.
Покончив с едой, князь Витолд встал из-за стола и махнул мне рукой – мол, пошли. Чувствуя себя собакой, которую поманил за собой хозяин, поплелась следом.
– Я вас надолго не задержу, – промолвил мужчина по дороге. – Только дойдем до студии, и можете быть свободны.
Студия? Первый раз слышала это слово. Иностранное какое-то… Чем можно заниматься в студии? Каким ремеслом?
– Понимаете, – продолжил князь, – я очень волнуюсь. Меня уже несколько раз пытались убить. Но никто в это не верит. И Генрих, и матушка… и все остальные. Это случилось уже три раза за полгода. Всякий раз я спасался лишь чудом. И вот сегодня ночью… Если бы не вы! Вы опять спасли мою жизнь, Дайна! Я перед вами в долгу.
Я тихо кивала в ответ – пусть говорит, если ему так легче. Я по себе знала, как иной раз бывает нужно выговориться, даже перед совершенно посторонним человеком. Тем более что выяснилось: его сиятельство не врет, и значит, придется приниматься за дело всерьез. Я мало знала окружение князя, но успела заметить, что мачеха явно испытывает к великовозрастному пасынку скорее уж сестринскую, чем материнскую привязанность. Ее дочь, сводная сестра Витолда, просто любила старшего брата. Милсдарь Генрих – тот и вовсе трясся над молодым князем, будто тот являлся его родным сыном. Пани Бедвира была влюблена как кошка и всеми силами старалась вызвать ответное чувство. А про нянюшку Маришу, придворных и челядь даже говорить нечего. Видно же, что Витолда тут обожали. Другой вопрос, что любовь Бедвиры казалась какой-то странной, она чересчур много требовала… А такие девицы, если не получают все и сразу, от любви легко переходят к ненависти. И – да-да! – пытаются убить не оправдавшего ожиданий возлюбленного.
Одно меня несколько тревожило и огорчало – «ястребы». За ужином они вчера присутствовали,
