с брательниками.
– А покороче? – Вахалий сломал стрелу. – Ближе к делу.
– Ближе, так ближе. – Семен глянул на Тофика. Тот перевалился на спину и громко захрапел. – Потасовка у них с революционерами вышла. Слово за слово, вот Беззубый и накостылял Феликсу. Тот прилюдно пообещал отомстить. Вот так.
– Отомстить, говоришь? – В руках Вахалия появился пистолет. – Хороша месть – глотку от уха до уха. Но чует мое сердце, что-то здесь не так. – Призрак свинтил глушитель. – А ствол-то совсем новенький.
– Да-а-а, похоже на то, – поддержал Семен. – Знать бы откуда?
– Кто-то нас убрать хочет. Да так, чтобы не запачкаться и кайцев подставить.
– Да ладно… зачем нас убирать? Мы люди мирные, да и хлопотно это.
– Вот и я о том же. Знают, что хлопотно, но хотят, очень хотят. – Призрак привинтил на место глушитель. – Грохнули кайца, забрали лук, стрелы… и на твоей, Сема, лурайде – к Беззубому. В тумане-то не видно, кто на корме. Пристрелили Беззубого с брательниками, а чтобы тень пала на дикарей, перерезали глотки. Кто станет разбираться, чем их к праотцам отправили? Кто бы ни нашел, долго думать не станет. Горло перерезано, значит, аборигены. А дальше как получится: или мы их, или они нас.
– А с чего ты взял, что это революционеры мою… ну, лурайду стащили?
– Больше некому. Зареченские побоятся. Да и не нужна она им.
– Ну да… лурайда – не катер, без навыков далеко не уйдешь.
– Вот и выходит, кроме рэволюционэров, некому. Кайцы отыщут своего покойничка, а вот вам и моя пешня. Мы находим Беззубого с перерезанной глоткой. На кого подумаем?
– А чего думать? Нас тоже хотели… ну это… грохнуть. Покойникам не до раздумий.
– Хотели бы, грохнули. На кой черт из лука стреляли? Включай мозги…
– Уж больно мудрено. Тихие они, «товарищи», сами всего боятся, а тут нате вам. Дикаря пырнули, мою… – Семен заглянул Вахалию в глаза. – Лурайду-то мы не нашли. Может, и не они, кто-то другой стащил?
– Там она, течением снесло. Да и черт с ней. Не о том думаешь. Как бы на ней мертвого кайца не оказалось.
– Упаси, Господи. – Семен перекрестился.
– Ладно, хватит гадать. Буди Тофика. – Вахалий побрел к реке.
– Ты куда?
– Лопату брошу, орешки заберу. Не с пустыми же руками к кайсал-вождю топать. Ружье Беззубого тоже подарим. Не пропадать же добру!
– Да, уж… – выдохнул Семен. – Попали так попали!
4
Рассвет медленно, осторожно выползал от реки. Туман отступил к низинам, скрывая под тяжелым молочным покрывалом ямы и овраги. Холодная роса скатывалась по листьям деревьев, кустов, падала на траву, обильно пропитывая и без того мокрую землю. Окружающий мир наполнялся птичьими трелями, где-то в лесу что-то постукивало, свистело, потрескивало.
– Как думаешь, кто это? – кутаясь в армейский бушлат, спросил караульный. – Что трещит?
– Хороший ты товарищ, Юрец, но, жаль, туповатый. Мне-то откуда знать? Может, зверь
