style="font-size:15px;"> Живых помолчал. Посмотрел на нее, поскреб стальную шею. Что-то изменилось в его уставшем лице – на него легла тень. Но промолчал. Потянулся к панели управления и начал вносить изменения в траекторию. Бой-Баба прищурилась на экран.
– Вот же он, – проговорила она, еще не веря своим глазам. Огляделась. Протянула руку, включила приемник. Он по-прежнему хрипел алчной одышкой.
– Ошиблись вы в координатах-то, ребята, – выговорил голос и засмеялся. – Как же вы так! А еще астронавты…
Точка на экране не двигалась, но астронавты знали, что она приближается. Настигает их. Живых сбросил оцепенение и впрыгнул в штурманское кресло, защелкал по клавишам компьютера, меняя курс, пытаясь уйти от погони.
– Не успеем, – сказала Бой-Баба. Она понимала, что алчный космолетчик тоже это видит. Принимать бой? А как? С чем? Оружия на затраханном «Голландце» сроду не полагалось. И что-то ей подсказывало, что на якобы отклонившемся от курса пиратском грузовозе найдется и оружие, и кое-что похуже. Не зря он говорил про медблок по последнему слову техники…
Она глянула на экран и увидела, что точка чуть сместилась, стремительно настигая их.
– Халявы ему захотелось… – приговаривал Живых, разворачивая корабль. – Я ему покажу халяву…
Бой-Баба не сводила с экрана единственного глаза.
– Погоди-ка, – ее рука легла на клавиатуру, останавливая Живых. Он возмущенно вскинул на нее глаза – и замер, уставившись на экран.
– Что за черт… – начал он.
На экране вторая яркая точка проявилась в пустоте и теперь шла наперерез пиратскому кораблю. Оба астронавта смотрели на нее не отрываясь. Бой-Баба опомнилась первая и рванулась к командирскому креслу. Еще не добежав, перегнулась через подлокотники, вбивая в клавиатуру изменение траектории.
– Разворачивай, – скомандовала она Живых. Он кивнул, замешкался. Она зыркнула на него яростным глазом: – Разворачивай!
Они успели уклониться. Вторая точка приблизилась к пиратскому кораблю, и обе преобразились в маленькое ярко-белое солнце. Мгновение – и оно раздулось пузырем мельчайшей пыли, сквозь который просвечивали звезды.
«Голландец» достало-таки взрывом, шатнуло, изрыло его корпус искрами, в которые обратился и сам пиратский корабль, и алчный его командир. Бой-Баба впрыгнула в капитанское кресло, и вдвоем они принялись уводить корабль из-под настигающего их дождя осколков.
Потом сидели, тяжело дыша, не глядя друг на друга.
– Интересно, кто его подорвал, – наконец произнес Живых. – Конкуренты?
– Конкуренты бы за нами пошли. Не оставили бы. Значит, – она не сводила взгляда с блестящего облака на месте уничтоженного корабля, – его подорвали те, кто не хотел, чтобы он нам помогал, – ответила она. – Кто не знал, что у него на уме. Кто-то прослушал наши разговоры, решил, что тот хочет нас спасти. Ну, и воспрепятствовал…
Живых не ответил. Он смотрел на пустой экран.
– Какое счастье, что я больным ничего не сказала, –
