.

      Глава 1

      Вергилия XIV,

      год 998 от Сотворения мира

      Как-то так получилось, что при небесном раскладе эльфам достались жестокость и коварство, оркам – ярость и самоуверенность, а людям – житейская хитрость и изворотливость. Тем и живем.

      – Изгой, вставай! – кто-то негрубо, но довольно ощутимо тряхнул меня за плечо.

      Обычно я не позволяю себе такой роскоши – безмятежно спать. Профессия не та. Но вчера ночью я так вымотался, что потерял всякую осторожность и заснул, даже не поставив перед дверью в логово пары-тройки ловушек.

      Но это был всего лишь Эль – мой напарник и побратим. Я широко зевнул и сладко потянулся. Приняв сидячее положение, я окинул взглядом наше более чем скромное жилище – обшарпанные стены, старую мебель и грязное окно, затянутое мутным, почти не пропускающим света пузырем дохо-жабы. Обычная комната обычного дома Приграничного района – обиталища бедняков и не шибко ладящего с законом люда.

      Немного поблуждав, мой взгляд остановился на разбудившем меня человеке. Нет, не на человеке, а на эльфе. Просто за годы, проведенные вместе, я перестал обращать внимание на его необычный внешний вид.

      Считается, что эльфы – красивая раса. Что ж, спорить не стану. Высокие, стройные, дети леса отличаются бледной, почти белой кожей, голубыми губами и небольшими рудиментарными радужными крылышками за спиной.

      У эльфов-мужчин волосы черного цвета, а у эльфиек – белого. Нет, полагаю, самим детям леса вовсе не кажется, что цветовая гамма их волос столь уныло однообразна, но человеческий взгляд просто не в состоянии различить тончайшие оттенки черного и белого.

      Не могли не привлечь к себе внимания и их глаза – удлиненные, чуть вытянутые к вискам, они были похожи на холодное, сиявшее всеми оттенками синего пламя: от жемчужно-серебристого до цвета ночного неба. Чем старше становился эльф, тем более блеклым и выцветшим выглядело это «пламя». Есть ли у эльфов радужка, зрачки и другая атрибутика человеческого глаза, я не знаю, но днем они видят намного лучше людей.

      Однако самым примечательным у этой расы были зубы. На черном рынке и в среде коллекционеров редкостей небесно-голубые, похожие на камни неба зубы эльфов стоили огромных денег. Во времена Второй Великой войны[2] немало детей леса рассталось из-за них с жизнью.

      Вообще-то после заключения Договора торговать эльфийскими зубками стало строжайше запрещено, но всегда находились те, кто готов был рискнуть жизнью ради немалого барыша.

      Сами дети леса расставались со своими зубами с крайней неохотой. Лишиться даже одного зуба у них считалось величайшим позором, а если эльф терял их пять, он должен был совершить ритуальное самоубийство, чтобы смыть позор с себя и своего рода.

      Кроме удивительной красоты эльфийские зубки обладали еще одним неоспоримым достоинством – необыкновенной твердостью и поразительной остротой. Прошедшие специальную магическую обработку, они толклись в пыль и смешивались с особым раствором. А потом этой смесью покрывались лезвия клинков. После застывания металл приобретал голубоватый блестящий отлив и превращался в вечную кромку – неразрушимый сплав, не нуждающийся в заточке и с одинаковой легкостью разрезающий как шелк, так и латника в полном боевом облачении.

      У моего побратима не хватало одного коренного зуба – он подарил его мне, превратив в окантовку кинжала – моего единственного и любимого оружия, который я назвал в его честь Элеруалем.

      Кто-то придумал сказку о том, что эльфы бессмертны. Абсолютная чушь. Просто их оксовски[3] тяжело убить, так как каждый из них обладает врожденным даром волшебства, в считаные минуты залечивающим любые не магические раны. Природа этого дара до сих пор остается загадкой, известно лишь то, что защищающее эльфов волшебство не относится ни к первородной, ни к природной магии.

      Зато если ранить эльфа магическим оружием или побить в колдовском поединке (что не так-то просто, ведь магия детей леса основана на защитных

Скачать книгу