соблюдая приличную дистанцию, пошел за «Фордом».
Фостер действительно машинально посмотрел, не ведется ли за ним слежка, и увеличил скорость. «Кадиллак» отстал, но Брукс не терял машину полковника из вида. Впрочем, он прекрасно знал, куда тот едет.
Коулман достал с заднего сиденья кейс, и Брукс спросил:
– Будете, как и Холл, слушать дом?
– Конечно. Если Фостер не сделает того, что должен, то тебе придется заняться этим.
– Зачем?
– Затем, чтобы сохранить шкуру. Полковник вполне может просчитать ситуацию. Разговор с тобой наверняка записан. Он сумеет выйти на тебя, такого вот доброжелателя, чтобы докопаться, что стоит за твоим звонком. А это, Рикки, смертельно опасно.
– Я понял, сэр!
– Так, внимание, за эстакадой будет поворот, за ним улица. В крайнем доме по правой стороне Хендерсон забавляется с женой Фостера. Остановишь машину там, где стоял Холл. В проулке.
– Слушаюсь, сэр!
Генерал извлек из кейса портативное прослушивающее устройство, подготовил его к работе.
Фостер вел «Форд» по улице, названной незнакомцем. Вот и крайний дом справа. Возле входа стоит «Шевроле». Значит, этот тип говорил правду!.. Но откуда у него информация об Анжелике? Наличие машины у дома еще ни о чем не говорило, но Фостер каким-то особым чувством понимал, что его не обманули. Он резко вывернул руль, слегка задел фонарный столб и по газону подъехал к дому. В двух окнах горел приглушенный свет, оттуда доносился какой-то шум.
Полковник вышел из машины, снял пистолет с предохранителя и двинулся к зданию. Дверь оказалась открытой. Он огляделся. На улице никого, только мимо прошел черный «Кадиллак».
Фостер вошел в дом и уже отчетливо услышал крик Анжелики, доносящийся из спальни:
– Еще, Джимми, еще. Давай вместе, ну, у меня подходит!.. О, какой кайф.
Ярость полностью завладела полковником. Он прошел через гостиную в спальню и увидел, как на закинувшем голову мужчине прыгает его запотевшая жена.
– Ну, Джимми, еще. Не хватает совсем немного…
Фостер крикнул:
– Лика!
Его голос прозвучал громом среди ясного неба. Близость с Хендерсоном свела с ума жену боевого полковника.
Она остановилась, повернула к мужу лицо, облепленное растрепанными мокрыми волосами, и заявила:
– Ты? Какого черта? – В ее глазах светился огонь необузданной страсти, лицо было перекошено гримасой боли, удовольствия и безумия. – Чего ради ты приперся? Кто звал тебя сюда?
– Ты, паршивая шлюха, еще голос повышаешь?
Анжелика явно была не в себе, секс захватил ее тело и разум.
– А что, по-твоему, импотент несчастный, я должна в ногах у тебя валяться, вымаливая прощение? Не дождешься, придурок. Уйди и забудь меня! Мне твою рожу противно видеть.
– Так, да? Ты говоришь мне это, трахаясь с другим мужиком? Ты, которую я вытащил из дерьма, сделал дамой?
– Пошел ты к черту, Фостер!
