сотрудников, с такими же озабоченными рожами, занимаются тем же делом, что и я. И всё так серьёзно. Только с одним, по прошествии времени, не выдержали, расхохотались, поняли друг друга, пошли в «щель»[30]. Не буду его называть. Мужик свойский. Брат его весьма известен. В сфере киношной.
А вот Белый Ус к Мальскому спешил навстречу всегда. И «бутафорил» на ходу:
– А скажите-ка мне, любезный корифей локаторов. Наша что-то батарейная РЛС при подаче высокого напряжения на излучающую антенну, а это при том, что колёса-то у «Урала» резиновые, это значит утечка ввиду заземления агрегатов и личного состава…
Мальцу надоедало первому. А у Белоуса таких вопросов была туча. Я подозреваю, что это он научил хитрющего умнющего морского геофизика-волчару, проеврейской ориентации, Борю Хаита, гениальному вопросу. Надо быстро на него отвечать: «Что больше: 15 процентов от 17-ти или 17 процентов от 15-ти?» [31] А может это принёс нам позднее в «Севморгео» Череменский-младший? Не суть. Все мы были когда-то из одного гнезда – Ленинградского Горного.
Радикальней всех приветствовал Малька Пахомов. Тоже наш, горняк. Едва завидев, орал первым:
– Лейтенант Мальский! Больше выпить не дам. Рано блевать изволили-с. Кругом! Шагом арш от меня на х…
Вид он имел зверский. Чёрная волосатая морда с тяжёлой челюстью. При весьма скромных общих габаритах. Был отзывчив и добр. Сам частенько был «не в форме». В эти моменты желал кому-нибудь «поставить». Хоть полюбоваться как «употребляет» ближний.
Увлёк меня Малёк к Шарифу. Получили офицерской формы и обувки – уйму. Шапки взяли – полтора оклада. С длинными ушами. В два захода со склада таскали. И это было не всё. Шинельку Мальку взаправду сержант-сверхсрочник маленько получше откуда-то вытащил. Сукно помягче. Вроде бы. А может, и нет. А размеры у нас были одинаковые.
Пошли в жилище к Файзуле. Подгонять всё ещё надо. Уйма работы. Одних погон пришивать – обалдеть можно. Дело уже к вечеру. Хозяин со службы пришёл. Пузырь принёс. Знакомились.
Шинели были длинноваты. Подрезать не помешало бы. И ему, и мне. Были мы одинаковы по росту. Мальский, оживлённый «грамулькой», принялся искать линейку и мел. Вычертить новую границу на шинели. Нижнюю.
Я вспомнил отцовскую школу. Он всю жизнь получал готовое обмундирование. Не шил никогда. Стандартная фигура позволяла. А шить на заказ – накладно. И погоны видал я, как он прилаживал, и шинель укорачивал. Вразумляю Мальца:
– Остынь, бандеровец.
Всё же разведчик наш был незлобливый парень. И не лишён нормального восприятия нашего бытия. Шутливое моё обращение могло быть чревато. С Павлючиной вот так бы язык не повернулся. А вот Меняйла, начальник Мальца, сам любил себя назвать при случае этой нарицательной кликухой. Чудны дела небесных контрольных органов, ох чудны.
– Как новоявленный артремонтник счас окажу техпомощь радиолока-торной ищейке. Секи приход.
«Щель» был такая очень известная забегаловка на Исаакиевской площади. У старой гостиницы. Где почил Есенин. Посетители – высокоинтеллектуальная публика. И фарца. Сломали всё. А так доступно было!
Вопрос бесподобен! (см. «Круиз»). Вывозил не единожды. Даже стакан удавалось выпить на шару. Но этот вопрос – высший пилотаж. Не для Мальца он был. Из пушки по воробьям.
