полный беспорядок: постель была не прибрана, вещи разбросаны; но самой Этти в комнате не было.
Вернувшись в холл, малышка позвала:
– Этти! Этти!
Она поглядывала на дверь детской в ожидании погони. Но няня не появлялась. Тогда девочка, сообразив, что сестра, вероятно, находится внизу, храбро начала спускаться с лестницы.
Одолев это сложное препятствие, Нэнси снова позвала сестру. Одна из дверей отворилась, и на пороге появилась девочка лет двенадцати в глубоком трауре.
– Ты сама нашла меня, мое сокровище! Какая ты умница! Иди, моя дорогая, я дам тебе покушать.
– Нэн хотеть сухалик.
Пока пухлые ручки обнимали шею сестры, быстрые глазки оглядывали стол, отыскивая чего-нибудь вкусное.
– Вот тебе два сухарика. Сядь ко мне на колени, Нэн, и посмотри мне в глаза. Ты меня любишь?
– Нэн любить Этти.
– А Этти уезжает. Долго, очень долго я не увижу тебя, мое золото; но душа моя будет с тобой. Я стану думать о тебе днем и ночью. Я люблю тебя больше всего на свете, Нэнси. А ты не забудешь меня?
– Нэн не забудет. Нэн хотеть сухалик, Этти.
– Дам, дам, и сахару дам. Обними меня покрепче, еще крепче. Вот тебе два кусочка. Хоть сахар тебе и вреден, но пусть уж сегодня будет твой праздник. Ведь нам недолго оставаться вместе, и я хочу дать тебе все, чего бы ты ни пожелала.
Цепкие пальчики Нэнси немилосердно мяли креповую оборку траурного платья сестры. Набитый сахаром ротик не мешал девочке повторять:
– Сахал, сахал, Нэн любить сахал.
Появилась няня и положила угощению конец.
– Ах, маленькая плутовка! Нашла-таки дорогу. Зачем вы даете ей сахар, мисс Этти? Ведь знаете, что он ей вреден. Фу, мисс Нэнси, какие у вас грязные ручки. Глядите, мисс, она совсем смяла ваше платье.
– Ничего, няня. Я дала ей всего два или три кусочка. Мне так хотелось, чтобы она приласкала меня. Теперь иди к няне, Нэнси. Возьмите ее, няня. Боюсь, что расплачусь, если она останется тут.
Няня взяла малышку на руки.
– Прощайте, мисс. Старайтесь быть умницей в школе. Поверьте, там не так дурно, как кажется.
– Прощайте, няня. Ах, папа зовет меня. Сейчас, сейчас!
И, схватив перчатки, Этти побежала к двери. Сэр Торнтон, высокий мужчина, суровый на вид, ожидал ее в прихожей, застегивая пальто. Экипаж стоял у подъезда. Минуту спустя он уже вез Эстер и ее отца к железнодорожной станции. Когда аллея оказалась позади и милый старый дом скрылся из виду, Эстер откинулась на подушки и закрыла глаза. Все, что ей было дорого, осталось в прошлом. Впереди ее ожидали чужой мир и чужие люди.
Сердце девочки сжалось. Она взглянула на отца – тот невозмутимо читал газету.
Наконец они добрались до станции. Сэр Торнтон посадил дочь в дамское купе первого класса, вручил ей билет и воскресную газету.
– Кондуктор позаботится о тебе, Эстер, – сказал он. – На каждой станции он будет заходить и приносить из буфета все, что тебе потребуется. Поезд доставит тебя прямо в Сефтон, там миссис Виллис встретит тебя или кого-нибудь пришлет за тобой. Прощай, моя девочка. Старайся быть умницей, укрощай свой нрав…
Не успел он договорить, как Эстер обвила руками шею отца. Горячие слезы омочили его лицо.
– Полно, Этти. Ты знаешь, я не люблю нежностей, особенно при посторонних людях.
И сэр Торнтон поспешно вытер мокрые щеки.
Глава II. Попутчицы
Поезд быстро катился по рельсам, а маленькая путешественница тихо плакала в уголке под своей креповой вуалью. Ее сердце было переполнено печалью и негодованием. Школьная жизнь, с ее строгими ограничениями и возможными наказаниями, была ей отвратительна. Девочке казалось, что поезд несет ее из прежней вольной жизни в настоящую тюрьму, и тюрьму эту она заранее ненавидела всей душой.
Всего три месяца назад не было на свете девочки счастливее и жизнерадостнее Эстер Торнтон. У нее была мама, которая умело руководила своей живой и впечатлительной дочкой, добиваясь от нее любовью и лаской всего, чего хотела. Господь призвал к себе этого доброго ангела. Эстер и крошка Нэнси остались сиротами.
Между этими двумя девочками у Торнтонов были еще дети, но они умирали в младенчестве, уцелели только старшая да младшая.
Отец Эстер был человеком вполне порядочным, но слишком серьезным и необщительным. Не имея ни малейшего понятия о воспитании детей, он приходил в ужас от выходок своей старшей дочери: Эстер лазила по деревьям, рвала платья, скакала на его резвых лошадях. От наказаний, которыми отец
