оставить вас у себя, а не передавать первому и второму филиалам. Ты не хуже меня знаешь, что у нас проблемы с финансированием. Мне становится все труднее покупать новый материал. Хорошо еще, что тебя никто брать не хотел.
– Из-за подозрения на инакомыслие?
– Да, именно из-за этого. Никто не хочет проблем в работе. Проще использовать более податливый материал. Я же считаю, что это не дает никакого развития спорту. Поэтому я беру таких проблемных девочек как ты или Шила. Я уверена, что из тебя выйдет лучший тренер, чем из остальных. Ты стремишься использовать новые редкие элементы, у тебя будут получаться прекрасные номера. Но для этого нужно очень много работать, ты понимаешь это?
– Конечно, госпожа Олимпиада. Я готова трудиться так усердно, как только нужно. Вы ведь знаете, наш спорт для меня это смысл моей жизни. Без него я ничто.
– Я рада, что ты это осознаешь. И не забывай о том, что если тебе все-таки удастся стать настоящим тренером, то тебе позволят самой воспитывать своих детей.
– Я помню об этом, госпожа директор.
– Прекрасно. Можешь идти. Разрешение на работу с девочками я тебе пока дать не могу, но можешь начинать вынашивать планы на настоящий номер, думаю, что в конце следующего года мы сможем порадовать зрителей именно твоей постановкой.
Я встаю со своего места и кланяюсь госпоже.
Выходя из кабинета, я начинаю обдумывать ее слова. Тренерская работа – лучше этого ничего и представить нельзя. А то, что касается детей вызывает у меня смешанные чувства. Дело в том, что рейбам нельзя воспитывать своих детей, они обязаны отдавать их государству, когда тем исполняется три месяца. Большинство рейбов выросло без родителей, мы не имеем ни малейшего понятия о том, кто они и что из себя представляют. Я не чувствую себя ущербным человеком. Рейбстово существует так давно, что семья потеряла для нас какую-либо ценность. Очень редкие рейбы живут в семьях. Это либо дети тех, кто выделился какими-то особыми заслугами, либо рейбы, купленные хозяевами их родителей. Таких единицы. Я думаю о собственных детях. Сомневаюсь, что смогу их воспитывать как следует, у меня ведь никогда не было семьи.
Вечерний поезд несет меня в сторону четвертого округа. Вообще-то нас не принято отпускать из спортивного центра, но мне выписали разрешение за заслуги перед школой и примерную учебу. С недавних пор я предпочитаю проводить выходные у своих друзей-рейбов из четвертого округа. Все они государственные рейбы, работающие на ближайших заводах. Я останавливаюсь у Фабиана, моего парня.
Поезд прибывает к нужной мне станции. Я выхожу и с удовольствием вдыхаю сыроватый вечерний воздух. Мне не терпится оказаться рядом с Фабом, поэтому я решаю сократить дорогу через небольшой полу жилой район. Я довольно часто так делаю, Фабиан всегда ругает меня за это. На этих глухих неосвещенных улицах можно встретить кого угодно.
Я привычным шагом иду по этим узким улочкам. За моей спиной раздаются чьи-то шаги. Не оборачиваясь, я пытаюсь ускорить
