ми. Она так много об этом думала, что даже забыла про Новый год, и самое главное: она не успела написать Дедушке Морозу письмо и попросить у него тот самый заветный портфель. Ведь волшебная новогодняя ночь наступит уже сегодня в полночь! Соня только сейчас, нежась в своей розовой постельке, вспомнила, что сегодня тридцать первое декабря!
– Ааааа! Мамааа! Скорее! – закричала Соня.
– Что случилось? – стремительно открыв дверь в детскую и встряхнув мокрыми руками, спросила мама. Она потрогала Соне лоб и улыбнулась. – Температуры как будто нет.
– Мама, ты забыла про письмо Дедушке Морозу! Я из-за тебя не загадала желание! И теперь моя мечта не сбудется! Он мне не принесёт то, что я хочууу! – последнее слово утонуло в горестных завываниях.
– Ну Сонечка, принцесса моя, прости! Я виновата! Забыла! На работе столько дел! – мама схватилась за голову и закрыла глаза, видимо, еще раз пересчитывая, сколько дел у неё на работе.
– Ну вот! Я осталась без подарка! Спасибо тебе, мамочка! – всхлипывая, продолжала переживать Соня.
– Не волнуйся, моё сокровище, без подарков не останешься! Мы с папой тебе подарим подарок! И бабушка! И дедушка! Все подарят! – мама гладила Соню по голове и улыбалась.
Действительно смешно, ну как могла такая милая девочка остаться без подарков на Новый год? Глупости какие-то!
Соня спряталась под одеяло, не желая больше разговаривать с жестокой мамой. Как она не может понять! Ведь этот портфель может принести только Дед Мороз! Только он умеет читать мысли детей, только он знает, какой это должен быть портфель! С золотыми замочками, с фиолетовыми феечками, с тремя тайными карманами внутри: один для ее любимого мехового кролика Кро-Кро, другой – для старинной бабушкиной заколки с голубым глазком, и третий – для маленького пластмассового бегемотика Бигги. Это были главные Сонины сокровища, которые нужно было обязательно брать с собой в такое важное место, как школа. А теперь у неё не будет портфеля! Всё! Можно забыть о школе! И остаться навсегда «примитивной и ограниченной барышней». Так называла бабушка всех двоечниц и пугала их судьбой единственную внучку Сонечку.
Соне стало себя очень жалко. Она лежала под одеялом и представляла: вот, стоит она, вся продрогшая и промокшая, на улице и заглядывает в окошки школы. А там учатся счастливые дети, и у всех портфели с феечками!
Соня достала из-под подушки заколку с голубым глазком, кролика и бегемотика, обняла их крепко-крепко и зарыдала горько-горько.
Но тут послышался какой-то странный писк. Соня перестала лить слезы. Она постаралась вести себя как можно тише, чтобы понять, кто именно пищит. Показалось даже, что это и не писк вовсе, а чей-то очень тоненький голосок.
– Эх, принцесса наша опять паникует! – сказал голосок.
– Паникует? Да у ребёнка ифтерика! Надо фто-то делать, иначе мы утонем в ее флезах! А у меня шерфтка воды не любит! – ответил другой голосок, похожий на фырчанье ёжика.
– Истерику детей лечат сладостями! У тебя есть что-нибудь вкусненькое? – снова пропищал тонкий голосок.
– Вот еще! Ефли я буду ефть шладкое, у меня, апчхи, шерстка перефтанет блефтеть, апчхи! И как ты думаешь, нужен я буду Фонечке такой туфклый? Апчхи! – ответил фуфырчатый, иногда мелко чихая.
– Хорошо, не сладкое, тогда красивое! Девочки любят все блестящее, красивое или миленькое, – пискнул в ответ тонкий голосок.
– У Сонечки уже все это есть. Блестящий, милый и красивый – это как раз я! – с гордостью сообщил и снова чихнул фуфырчатый.
– Ага! Ты опять за своё! А я тогда какой-же? Я тоже милый и красивый! – обиженно заявил тонкий голосок.
– Нет, профто девочки очень любят жалеть, а ты выглядиф несчафтным. Вон у тебя царапина на лбу и глаз фтерся. Жалеет она тебя – душа добрая.
Соне показалось, она как будто знает этих двоих. Но голоса она слышала впервые. Царапина на лбу и один глаз стерся у её бегемотика. Она его и правда жалела. Нашла на детской площадке брошенного в траву. Если бы он не был ярко-красным, девочка и не заметила бы его. И он бы до сих пор валялся грязный и раздавленный одиночеством.
А Кро-Кро и правда был красавчик. Пушистый сиреневый милаха. Но слишком уж самовлюблённый. Хотя Соня ему этот недостаток легко прощала. Кро-Кро с Бигги стали ей родными. А родным все прощают.
Соня наконец догадалась – это разговаривали ее игрушки: бегемотик и кролик. Вот так новости! Она притворилась спящей и стала внимательно слушать.
– Ну что ж, раз нет ничего сладкого, а от тебя, такого красивого, ребёнок в истерике, придётся пойти на крайности! – решительно заявил Бигги, махнув красной лапкой и кивнув красной пластмассовой головой.
– Хватит надо мной футить, я этого не люблю, ты прекрафно знаешь, от чего наша
