это же было, по сути, взрослым вариантом «казаков-разбойников» – реально-то за все время ни разу никто даже и не взял в голову, что на свадьбе могут быть частные детективы. Всегда все проходило как по маслу…
– Проще говоря – эта рутина вас расслабила, – Лев понимающе усмехнулся.
– Да, скорее всего, так… – согласился Федоркин. – Но если вспомнить и прикинуть, то… Вот в памяти отпечаталось как размытый кадр: стол, о чем-то спорят уже подпившие соседи из числа тех, что не разбежались по кустам. Что еще? Я иду к столу, передо мной мелькают две кошелки из «Бретелек»… О! От наших с Артемом мест в толпу уходит какая-то молодая бабенка. Точно! Волосы у нее длинные, платье длинное, почти до земли. А вот цвет… По-моему, светлого, кофейного цвета. Роста она выше среднего, крепкая такая деваха, видимо, спортсменка. Их там было три или четыре – олимпийские чемпионки по разным видам спорта.
– А вот как, на ваш взгляд, – Гуров окинул взглядом обоих собеседников, – в той обстановке подсыпать снотворное в стакан какую-то трудность представляло?
Те в ответ дружно заверили, что в том пьяном бедламе подсыпать можно было все что угодно и кому угодно. Сами детективы, кроме минералки, ничего не пили, и поэтому их очень удивило, что в тот момент, когда в небе раздались первые хлопки фейерверка, их отчего-то вдруг развезло, словно они выпили по пол-литра водки без закуски.
– …Глаза открываю – лежу на диване в каком-то незнакомом помещении, рядом на кушетке – Сашка лежит, – потирая лоб, неспешно повествовал Свиридас. – А на него какая-то дурында пятипудовая повалилась, храпит, как оглашенная. Похоже, та самая, из изумрудной беседки. И тут прибежал дворецкий. Весь какой-то переполошенный, напуганный… «Ой, – говорит, – вы, оказывается, здесь? А вас ищут. У нас несчастье – Виктора Евгеньевича убили…» Меня прямо как колом по голове шарахнули. Во-первых, не могу понять, что с нами вообще произошло. А еще никак не уразумею, кого именно убили. Гляжу на Сашку – а он из-под той бабищи никак не выберется. Нашла, блин, матрац… Пробую встать сам – а ног-то вообще не чую! Тогда только и дошло, что нам подсыпали какой-то гадости, чтобы вывести из строя.
Слушая его, Лев представил себе Федоркина под прессом некой излишне крупнотелой гостьи и невольно рассмеялся.
– Вы сказали, что вычислили потенциальных скандалистов и взяли их под особое наблюдение, – вопросительно посмотрел он на Александра. – А той особы в их числе не было?
Тот, подумав, недоуменно взглянул на Артема:
– Так ее, по-моему, ни в ЗАГСе, ни в церкви не было. Ты не припомнишь? Она, по-моему, так незаметно появилась, что этого никто и не заметил.
– Скорее всего, эта зараза прикатила, когда пьянка уже шла полным ходом. – Свиридас говорил медленно, глядя в одну точку. – Я понял, о ком речь… Ее я заметил, правда, всего один раз, случайно, в паре с Жужуной Мыльска, когда та в «ракушке» со сцены читала свои пародии и эпиграммы. Ну, так, мельком глянул… Лицо? Нет, в памяти не сохранилось – она и была-то почти все время
