грибы поищем.
Танька поняла, что в Москве она не решит свою проблему.
– Отлично, – сказал Сергей, – я знаю отличные места на берегу Оки.
– Нет, давай на север, к Переславлю-Залесскому. Я там однажды с родителями была, хочу вспомнить детство.
Забитая до Пушкина Ярославка. Потом поток машин стал ускоряться, после Сергиева Посада шоссе стало свободным.
– Куда именно? – спросил Сергей, когда они подъезжали к Переславлю.
– Останови машину.
Танька вышла на обочину, спустилась на луг, подняла руку. Справа от шоссе ей показалось теплее. Да, именно туда, где на горизонте темнел лесок.
– Первый поворот направо, потом туда, – Танька махнула рукой.
– Ты помнишь это с детства?
– Я не помню, я чувствую.
В лес вела грунтовая дорога. Сухая, пыльная. Под колесами потрескивали сучья, машину потряхивало на ямах.
– Далеко еще? Мы уже километров десять отмахали. Тут такие ямы – боюсь машину на брюхо посадить.
– Не знаю, давай еще немного.
Вот! Запылали щеки, забилось сердце, стало трудно дышать.
– Останови, где тебе удобно. Поищем тут полянку.
Полянки не было. Зато был журчащий ручей и небольшая каменистая площадка на берегу.
– Здесь даже шезлонги поставить некуда.
– Неважно, тащи мангал, готовь шашлык, а я погуляю.
– Грибами тут не пахнет.
– Это тоже неважно. Мне надо побыть одной. Не обижайся.
Так, куда идти? Конечно вверх по ручью! Сколько же тут камней и поваленных стволов! Ничего, только туда. С каждым шагом сердце бьется все сильнее. Встречный ветер, мешающий идти. Ветер горячий, обжигает щеки. Листья не шелохнутся, а ее глаза слезятся. Слезятся от её ветра. Её ветра! Только она его чувствует. Надо еще немного – там станет тихо, можно будет сесть и осмотреться. Вот старый пень, покрытый мхом. Он прямо светится. Это тут. Сколько энергии! Это не так, как в Москве под ивами. Тут нетронутый запас. Как для нее берегли. Но что это? На пень взобралась белка. Она что, не чувствует ветра, горячего потока, который тут льется прямо из земли? Сидит с шишкой в зубах, на нее смотрит. Не боится. Таня подошла вплотную, протянула руку. Белка неподвижна, но смотрит внимательно. Не бойся, глупышка! Мы только с тобой знаем, что это за место. Коснулась беличьей головы. Белка вздрогнула, но не ушла. Погладила голову, спинку. Белка подняла и опустила хвост, положила шишку на пень. Смотрит без страха. Они друг друга понимают.
– Звереныш, ты хочешь что-то сказать?
Молчит белка. Встала на задние лапки, скрестила передние.
– Ты не больна, голубушка?
Белка дрогнула хвостом, наклонила голову. Глаз у нее темный, смотришь в него, как в бездну.
– Ты знаешь что-нибудь?
Белка взяла шишку в зубы, спрыгнула с пня на камень, залезла на ближайшую елку. Замерла, словно ждет чего-то.
Танька
