i_004.png"/>Посвящается папе – с благодарностью за всё
Глава 1
Дом
– Мы как будто за всеми шпионим, Мальчик, – сказала Вайолет, глядя на множество расположенных перед ней крошечных телевизионных экранов.
Она сидела внутри Мозга.
Мозг был последним изобретением Уильяма Арчера. Последним, но не совсем новым: Мозг появился сразу после падения Идеала, то есть почти год назад. Снаружи он выглядел как чёрный ящик размером примерно с садовый сарай. По бокам Мозга располагались дверцы, приподняв которые, можно было легко подобраться к тесному пространству внутри для ремонта. Плоскую крышу Мозга покрывали сотни маленьких чёрных и красных конусов.
Это сооружение располагалось на Эдвард-стрит рядом с лестницей, ведущей к городской ратуше. По словам Уильяма, ратуша была центром Города, и поэтому отсюда Мозгу было удобнее всего получать сигналы от клумб с цветоглазками.
Как только пал Идеал, Уильям Арчер устроил на улицах Города множество клумб с цветоглазками. Они работали дозорными – впервые предложив эту идею, Уильям назвал их «Городской системой безопасности».
Цветоглазки были настоящими живыми глазами и посылали сигналы о том, что видели, обратно в Мозг, а он преобразовывал эти сигналы в картинки.
Мальчик тоже посмотрел на экраны.
– Наверное, это потому, что мы действительно шпионим, Вайолет, – пошутил он.
– Ты же знаешь, что я имею в виду!
– Ну что особенного можно увидеть в Городе? Здесь никто никогда не делает ничего интересного – во всяком случае, ничего такого, что хотелось бы скрыть. Хотя, может, ты и права, Вайолет… Вдруг мы увидим, как миссис Грюмли развешивает белье или как мистер Блум выдёргивает сорняки! – засмеялся Мальчик. – Так или иначе, цветоглазки всё время шпионят за людьми, и раньше тебя это вполне устраивало!
– Да, но они делают это не просто так – они выслеживают Эдварда на случай, если он решит вернуться.
– А наша задача – починить цветоглазки. Они ведь не смогут выследить Эдварда, будучи сломанными, правда?
– Кстати, что с ними не так?
– Ну, папа говорит, что они немного капризничают. Он наладил стержни и конусы на крыше и хочет проверить, сработало ли это. Электромагнитный сиг…
– Мальчик, я понятия не имею, что всё это значит. Объясни попроще!
– Я забыл, что ты и вполовину не так умна, как я, – поддразнил её Мальчик.
– Как угодно. Можешь повторять это себе, если тебе от этого легче, – нетерпеливо сказала Вайолет. – Так чего твой папа от нас хочет?
– Мы должны посмотреть на экраны и убедиться, что они все работают. Ни один не должен быть пустым или мигать.
Вайолет вскочила со стула и принялась ходить по комнате. Внутри Мозга находилось множество крошечных телевизионных экранов, они были сгруппированы в центре помещения, как глаза гигантского паука. Вокруг шла узкая дорожка, позволявшая их осматривать.
– Каждый экран соединён с одним цветком, растущим на цветочной клумбе где-то в Городе, – продолжал Мальчик. – Номер в верхнем углу экрана позволяет определить, на какой именно клумбе. Если увидишь, что экран мигает, запиши номер.
– Здесь все работают. – У Вайолет скрутило живот, когда она увидела на одном из крошечных телевизоров, как мистер Топорс ковыряет в носу, стоя возле своей мясной лавки. – Немного странно наблюдать за людьми, когда они ничего об этом не знают.
– О, в витрине магазина игрушек Меррилла появился новый поезд, – восторженно воскликнул Мальчик, придвигаясь ближе к экрану.
– Почему мальчики любят такие скучные вещи, как поезда? – Вайолет со вздохом покачала головой.
– Почему девочки любят такие скучные вещи, как… болтовню? – ухмыльнулся Мальчик.
– Есть проблемы? – спросил Уильям Арчер. Его бородатое лицо показалось из-за главной двери Мозга.
– Нет, папа, – ответил Мальчик. – Похоже, доработки, которые ты сделал, помогли.
– Разве не здорово? – Уильям улыбнулся, взъерошив непослушные волосы сына. – В любом случае, я сумел избавиться от Винсента Кривида.
– Значит, заседание Комитета закончилось? – спросила Вайолет.
– Да, твой отец уже в пути, Вайолет. Он задержался, чтобы перекинуться парой слов с Винсентом.
– Что на этот раз случилось? – поинтересовалась Вайолет.
Её отец и мистер Кривид всегда «перекидывались словами», и большинство этих слов были не самыми приятными, как говорила
