пожалуйста, иначе нас уничтожат. Вы идете с папой, попробуем спуститься. Вы уже играли в ролевые игры вроде «Замков и драконов»? Побеждают те, кому удалось лучше надуть противника. Малейшие признаки страха, и игра проиграна, got it?[36]
Братья вежливо кивают.
Оказывается, я забыл себя описать. Я был очень красив, потом просто красив, потом ничего себе, а сейчас выгляжу довольно-таки средне. Я много читаю, подчеркивая понравившиеся фразы (как все самоучки; потому-то самые образованные люди часто бывают из самоучек: они всю жизнь стремятся сдать не сданный когда-то экзамен). В хорошие дни я внешне похож на актера Билла Пуллмана (президент Соединенных Штатов в «Дне независимости»). В плохие – скорее, на Робина Уильямса, если только он согласится сыграть роль техасского риелтора с неуклюжей походкой, намечающейся лысиной и удручающими морщинками в уголках глаз (просто слишком много бываю на солнце, yeah). Через несколько лет стану достойным кандидатом в шоу «Двойники Джорджа Буша», то есть, конечно, если выберусь отсюда.
Джерри – мой старший сын, поэтому он такой серьезный. У первенцев всегда все в первый раз. Мне нравится, что он все понимает буквально. Я могу заставить его поверить в любую чушь, он проглотит, а потом будет сердиться, что я его обманул. Прямой, искренний, смелый: Джерри такой, каким должен был быть я сам. Иногда мне кажется, что он меня ненавидит. Наверно, я не оправдываю его ожиданий. Тем хуже; такая уж судьба у отцов – разочаровывать детей. Даже у Люка Скайуокера отец – Дарт Вейдер! Джерри точно такой, каким я был в его возрасте: верит в привычный порядок вещей, беспокоится, чтобы все шло как надо. С иллюзиями он расстанется позже. Я ему этого не желаю. Надеюсь, у него всегда будут такие же честные синие глаза. Ты мне нужен, Джерри. В свое время дети считали родителей образцом. Теперь наоборот.
Дэвид на два года младше и, конечно, сомневается во всем: в своей светлой шевелюре с челкой, в том, что нужно ходить в школу, в существовании Санта-Клауса и братьев Хэнсонов[37]. Он почти не раскрывает рта, разве что захочет довести брата. Вначале мы с Мэри боялись, что он не совсем нормальный: он ни разу в жизни не плакал, даже когда родился. Он ничего не требует, ничего не говорит и красноречиво молчит; подозреваю, что думает он от этого не меньше. Он проводит все время за компьютерными играми и иногда обыгрывает машину. Любимое его занятие – дразнить Джерри, но я знаю, что он отдаст за него жизнь. Что бы он делал без брата? Наверно, черт знает что, как я с тех пор, как уехал от старшей сестры. Дэвид грызет ногти на руках и, когда сгрызает напрочь, покушается на ногти на ногах. Если бы ногти росли в других местах – на носу, на локтях или коленях, – он бы и их грыз, будьте покойны. Все это он проделывает молча. Ребенок, который никогда не плачет, – это идеальный вариант, я не жалуюсь, и все-таки временами это несколько скучно. Мне очень нравится, как он чешет затылок, изображая работу мысли. Мне сорок три года, и недавно я стал ему подражать. О том и речь: родители копируют детей. А вы знаете лучший способ оставаться молодым? Дэвид – непоседливый, ворчливый, тщедушный, бледный и мрачный
Ясно?
Намек на шумный успех первого альбома, записанного тремя братьями Хэнсонами в 1992 г., когда старшему из них было 11 лет, а младшему – 6.
