Квелл. – Вот только с мертвецами мне не хватало пререкаться. Остряк, приготовить оружие. Мы отправляемся.
– Оружие-то зачем?
– На всякий случай. А теперь – отставить разговорчики!
Квелл открыл портал в Худов Путь – тонкий, продолговатый разрез, похожий на щелочку между задвинутых штор, из него тут же дохнуло холодным безжизненным воздухом, взметнув песок. Остряк, которому чуть не запорошило глаза, шагнул в щель вслед за магом, но сперва оглянулся. Амба и Юла помахали ему вслед.
Они оказались на вершине холма, одного из длинной вереницы холмов, похожих друг на друга настолько, что их можно было принять за курганы – хотя Остряк понятия не имел, откуда и зачем в обители мертвых еще и курганы.
Широкая долина под ними являла сейчас собой полноводную реку из серых фигур – десятки тысяч их двигались по ней единым маршем. Драные штандарты вяло болтались на древках, словно дико завывающий ветер был им нипочем. Неярко поблескивало оружие.
– Нижние боги, – пробормотал Квелл. – Да он все войско собирает.
– Похоже на то, – согласился Остряк, который с обнаженными саблями в руках чувствовал себя сейчас полным идиотом. Он сунул их в болтающиеся на поясе ножны. – Спускаться будем?
– Я бы не стал.
– И правильно. Как, Мастер Квелл, насмотрелся? Можно возвращаться?
– Гляди – к нам скачет всадник.
Лошадь явно была столь же мертвой, что и тот, кто на ней восседал – тощая, ободранная, в пятнах вылезшей шерсти. На обоих была броня из вываренной кожи, почерневшая и потрескавшаяся, хлопающая там, где крепившие ее ремни совсем истерлись. За спиной воина, словно искалеченное крыло, развевался драный плащ. Когда он поднялся на холм и приблизился, Остряк не сдержал негромкого ругательства.
– На нем маска – это же сегулех, чтоб его!
Он потянулся за оружием.
– О боги, Остряк, не делай этого!
Остряк с трудом заставил себя опустить руки. Кровь у него в жилах вспыхнула огнем – зверь внутри жаждал пробудиться, вздыбить загривок и оскалить клыки. Зверь хотел атаковать это… создание. Остряка била дрожь, но он даже не шелохнулся, когда всадник въехал на вершину холма в дюжине шагов от них, натянул поводья и развернул к ним лошадь.
– Вот такая жизнь мне по нраву! – взревел сегулех и, запрокинув голову, разразился маниакальным хохотом. Потом выпрямился в седле – длинные грязные волосы мотнулись, словно веревки. – Ну, – пророкотал он насмешливо, – не то чтобы именно жизнь. Но все-таки похоже на нее. Похоже. Нравится вам моя армия, смертные? Мне – да. Известно ли вам, против кого приходится сражаться любому командующему? Что за противник сильнее выстроившихся напротив тебя легионов, твоих собственных слабоволия и неуверенности, неблагоприятной погоды, разорванных коммуникаций, чумы и всего прочего? С кем, друзья мои, командир ведет непрерывную, вечную битву? Могу открыть вам глаза. Истинный враг – это страх. Враг, преследующий любого солдата,
