на семидесяти пяти процентах! Парень, можешь пошевелить левой рукой?!
– Да! – хриплым голосом ответил мужчине Егор, почувствовав «свободу» левой руки.
– Молодец, парень! – довольным голосом проговорил мужчина, видимо, добившись желаемого результата. – А теперь я постепенно начинаю снижать концентрацию обезболивающего до приемлемой величины! – вновь послышался голос мужчины.
Егор вновь и вновь чувствовал сопровождавшую его возвращение в реальность острую, нестерпимую боль в голове и правом глазе. Открыв только левый глаз, он осознал, что лежит на правом боку и часть его головы вместе с правым глазом чем-то закрыта. Егор пробовал приподняться на постели, в которой очнулся, но не мог этого сделать.
– А вот этого делать не рекомендую! Голова зафиксирована, а её прооперированная часть находится в обезболивающем спецрастворе, способствующем скорейшему её заживлению!
– Первая часть денег переведена? – несмотря на сильную боль, поинтересовался Егор, тревожась об оплате лечения мамы.
– Всё будет сделано, парень, за это ты можешь не переживать! Лучше думай о скорейшей реабилитации всей «начинки» в твоей голове, чтобы ты мог приступить к основному этапу.
– И я сделаю всё, о чём мы договорились, для получения второй части денег по контракту! – ответил Егор, уставившись в часть окна. Мужчина готов был удалиться, но Егора мучил ещё один вопрос: – Когда я смогу увидеться с мамой?!
– Если будешь молодцом – через три дня, парень! – бросил мужчина сухим бесстрастным голосом, и через минуту Егор провалился в безвременье, снова «отключившись».
Следующие дни тянулись для Егора бесконечно долго. Острая боль постепенно становилась терпимой, процентное соотношение обезболивающего, по словам того самого мужчины, неизменно уменьшалось.
– Парень, ты быстро идёшь на поправку! – довольным голосом подбадривал его мужчина по прошествии трёх суток после операции. – Видно, сильно хочешь маму навестить?!
– Сильно – это не то слово! – ответил ему Егор, ложась на спину, после того как мужчина полностью «освободил» его голову от приспособления со спецраствором.
– Вот и всё! Завтра утром проведём контрольный осмотр, и сможешь отправиться на свидание с мамой! – сказал, уходя, мужчина.
Егор, немного полежав на спине, решил приподняться, затем сесть на кровати, что ему почти безболезненно удалось сделать. Тупая боль в голове никуда не делась, но стала «ноющей». Осмотревшись, Егор понял, что почти три дня провёл в одиночестве в небольшой палате с белоснежными стенами, потолком и полом. Одно-единственное окно было наглухо закрыто, что не мешало наполнению достаточным количеством воздуха пространства комнаты.
Несмотря на все попытки, ночью Егор долго не мог заснуть. Где-то недалеко от его палаты он отчётливо слышал негромкие мужские голоса, которые то затихали, то вновь доносились, заставляя его поворачиваться
