ошейники. Спустя мгновение визг удесятерился. Мигом обретя разнообразие, золоченые куклы заметались во всех направлениях, снося по пути охранников и рикошетируя от стен и ударов дубинок. Про меня все как-то забыли. Оно и к лучшему.
Через стол, торчком вставший в дверях, удалось перемахнуть одним прыжком с опорой на руку. По ту сторону как раз кстати случился еще один вышибала. Приземлившись ему на спину – только ребра хрустнули, – я скатился вниз по лестнице, словно файрбол из катапульты, миновал приемную с дорогой ухоженной секретаршей и выскочил на улицу.
Остановился я только через пару кварталов – провертеть стрелой новые дырки в ремне. Все-таки и меньший охранник был куда жирнее меня. Зато кошелек на его поясе оказался значительно толще моего собственного. Содержимое тянуло на три с лишним золотых, да все полуунциями и четвертаками.
Моя военная специальность – программирование кадавров – не слишком-то сытно кормит на гражданке. А на ветеранскую пенсию, четверть меканской унции в месяц, в Анариссе можно прожить два дня. Полторы сотни золотых на полную регенерацию зрения да двести восемьдесят на пластику лица этак не накопишь. Зато иногда выпадает лишний золотой за наладку ценного кадавра. Он и идет в дело в первый же свободный день, как сегодня…
На ближайшем перекрестке я опять поймал в кармане юркую руку разносчика. Вывернул наружу, разжал ладонь. Обычный рекламный спам – амулеты фастфуда, сезонных распродаж, лекарей и публичных домов. Ну уж нет, хватит мне на сегодня всех этих радостей. Особенно последней разновидности…
С утра-то в моем кармане нашлись сразу три заказных амулета борделей: дешевый, в шесть унций, от «Все, что изволите», и два по полному золотому от «Совершенства» и «Лесной лужайки».
Первый я, не раздумывая, кинул в окно. На лекарства потом больше уйдет. А выбрать из двух других оказалось труднее. На прилагательное «эльфийский» самими эльфами наложен коммерческий запрет. Весьма жестко соблюдаемый. Так что желающим приходится обходиться намеками, ассоциациями – из чего стиль заведений тем не менее вполне ясен. Правда, в «Совершенстве» сквозил еще и садомазохистский акцент…
Решившись, я потер ребром золотого амулет «Лесной лужайки». Монета наполовину ушла в оправу, а на стене фиолетовым контуром замерцал портал, пробежала рябью световая реклама, и из стены выступила заказанная девица. Когда она отработает, монету вгоняют в амулет до конца, и портал открывается вновь, чтобы вернуть проститутку.
Дальнейшее уже известно…
Забытый за мрачными воспоминаниями разносчик задергался, выкручивая руку из моей лапищи.
– Ты чего, дяденька? Я в своем праве, не из кармана, а в карман! – возмутился мальчонка. – Законная работа!!!
Ага. Только навыки те же, что у карманника. Но вот такой-то мне сейчас и нужен.
– Пол-унции заработать хочешь?
– Кто ж не хочет! – шмыгнул носом разносчик. – Если без грязи и мокрятины!
– Все чисто, –
