баронесса. – И стал настойчиво добиваться моей благосклонности. Сначала он не собирался на мне жениться – у него и в мыслях этого не было. Но я не пожелала его слушать. Тогда он предложил мне брак – в той мере, в какой он мог. Я была молода, и, признаюсь, мне это польстило. Но если бы все повторилось снова, я, безусловно, ему бы отказала.
– Когда же это все произошло? – спросил Эктон.
– Ну… несколько лет назад, – сказала Евгения. – У женщины никогда не следует спрашивать дат.
– Но я полагал, когда речь идет об истории… – сказал Эктон. – И теперь он хочет этот брак расторгнуть?
– Они хотят, чтобы он заключил политически выгодный брак. Идея принадлежит его брату. Тот очень умен.
– Оба хороши, один другого стоит! – воскликнул Эктон.
Баронесса с философским видом слегка пожала плечами.
– Que voulez-vous![37] Они принцы, им кажется, что они обходятся со мной как нельзя лучше. Зильберштадт – маленькое, но в полном смысле слова деспотическое государство. Принц мог бы расторгнуть мой брак росчерком пера. Тем не менее он обещал мне не делать этого без моего официального согласия.
– А вы согласия не даете?
– Пока нет. Все это в достаточной мере постыдно! И облегчать им задачи я уж, во всяком случае, не собираюсь. Но в моем секретере хранится коротенький документ, который надо только подписать и отослать принцу.
– И тогда с этим будет покончено?
Баронесса подняла руку и уронила ее:
– Я сохраню, конечно, свой титул, по крайней мере, я вольна его сохранить, если пожелаю. И думаю, я пожелаю его сохранить. Всегда лучше иметь какое-то имя. И я сохраню свой пенсион. Он очень мал, ничтожно мал, но на него я живу.
– И вам надо только подписать эту бумагу? – спросил Эктон.
Баронесса несколько секунд на него смотрела.
– Вы меня к этому склоняете?
Он медленно поднялся и стоял, заложив руки в карманы.
– Что вы выигрываете, не делая этого?
– Предполагается, что я выигрываю время, что, если я буду тянуть и медлить, кронпринц может еще ко мне вернуться, может пойти против брата. Он очень меня любит, и брату далеко не сразу удалось его на это толкнуть.
– Если бы он к вам вернулся, – сказал Эктон, – вы бы… вы бы его приняли?
Баронесса встретилась с ним взглядом и слегка покраснела. Потом она тоже поднялась с поваленного дерева.
– Я сказала бы ему с чувством глубокого удовлетворения: «Теперь мой черед. Я порываю с вами, ваша светлость!»
Они направились к карете.
– Да, – сказал Роберт Эктон, – очень любопытная история! А как вы с ним познакомились?
– Я жила в Дрездене, у старой дамы – старой графини. Когда-то она была дружна с моим отцом. Отец умер. Я осталась совсем одна. Брат странствовал по свету с труппой актеров.
– Вашему брату следовало бы находиться
Что вы хотите!
