знаменитых священных комплексов Джаганнатха, Лингараджа и Конарака. Внутри два вводных зала были посвящены истории Британской Ост-Индской компании, а остальные буквально битком набиты всевозможными старинными артефактами, вывезенными из Индии, Юго-Восточной Азии и Китая. Провинциальный музей, прославляющий могущество английских колонизаторов очень быстро обрёл широкую популярность и в него стали приезжать посетители не только из близлежащего Лондона, но и из других более отдалённых городов. В 1874 году после ликвидации Ост-Индской компании, Мэтфилдский колледж перешёл под государственную юрисдикцию, а Музей Востока стал филиалом Британского Музея. Вход в него был бесплатным, а фотосъёмка разрешена как угодно: хоть со вспышкой, хоть со штативом.
– Вот это я понимаю – демократия! Не то что у нас: со своих граждан столько-то, с иностранцев столько-то, а за фото-видео извольте заплатить отдельно! – откровенно позавидовал Сергей Коновалов, снимая с различных ракурсов центральный фасад, сложенный по подобию храма Солнца в Конараке.
– Можно подумать, ты у нас часто по музеям ходишь, – насмешливо парировал Марат Баишев.
– Пока нет, но дочка подрастёт – придётся поневоле ходить-развивать.
– Ну-ну…
Накануне друзья уже посещали этот музей, и поэтому, пропустив два вводных зала сразу же направились в третий к поразившей их коллекции старинных анкусов – специальных багров для подгонки рабочих и боевых слонов. Их массивные короткие рукоятки из дорого дерева и слоновой кости буквально слепили глаза своей роскошной отделкой – драгоценными камнями и декоративными накладками из золота и серебра.
– Хотел бы я заиметь хоть одно такое стрекало…, – мечтательно протянул Коновалов.
– Помнится, Маугли тоже добыл себе княжеский анкус, да вовремя потерял, – окоротил его несбыточные мечты Баишев.
– Я не Маугли, и уж тем более не крестьянин, который его потом нашёл.
– Ну-ну, – скептично покачал головой Баишев и предупредительно добавил.– Я, пожалуй, пойду, барельефы посмотрю.
– Порнуху, что ли?
– Не порнуху, а Камасутру…
Вдоволь налюбовавшись раритетными анкусами и сделав два десятка фотографий, Коновалов перешёл в следующий зал. Там в углу имелось несколько барельефов, вывезенных из храма Солнца. На них мужчины и женщины занимались любовью в самых причудливых и невероятных позах. Баишев, словно Роденоаский «Мыслитель», нахмурив лоб и подперев рукой подбородок, недоумённо рассматривал одну из откровенных скульптур.
– Как ты думаешь, такое возможно? – вполне серьёзно обратился он к подошедшему Коновалову.
– Для нас – нет. А для индусов вполне – они же йоги, – шутливо отозвался тот.
– Мне кажется, что ни
