и засну, тогда тебе придется тащить меня волоком до квартиры. А я ведь тяжелый, ты можешь и не справиться, и замерзну я здесь, на улице. Тогда вообще никакой квартиры у тебя без меня не будет.
– Хватит шутить, такими вещами не бросаются, – Алла медленно, еле-еле передвигая ноги, потому что тонкие и высокие каблуки её сапог не давали ей другой возможности, шла к подъезду. – ТЫ меня знаешь, я не пропаду. Поживу у родителей, а потом ещё кого-нибудь встречу. Не ты единственный и последний.
– Врешь, Алка, таких мужиков, как я, больше нет, – довольно произнес незнакомец. – Кто ещё, кроме меня, такой же богатый, будет заботиться о тебе так же хорошо, выполняя любые твои прихоти и капризы? Пошли быстрее, иначе замерзнешь.
Татьяна ещё долго смотрела на закрывшуюся за ними дверь подъезда, забыв о снеге, об институте, вообще, обо всем на свете. «Вот зараза, везет же ей. Я тут корячусь, работаю, словно Папа Карло, с утра до вечера, лишь бы с голоду ноги не протянуть. А это фифа опять себе нового хмыря нашла, вон какой богатый. Сразу видно, что она бедствовать с ним не будет, да и работать тоже явно не собирается. Ну, ничего, все равно моя возьмет, что я, хуже этой кошки драной? Подумаешь, западают на неё мужики, так ведь у неё проблем никаких нет. Родители обеспеченные, в Москве опять же, а не в тьмутаракани живут. Всегда обогреют, да и деньгами помогают, в отличие от меня. Нет, определенно настанет время, когда мы с ней сравняемся, иначе и быть не может».
***
Солнце било в окно, пригревая так сильно, что разбудило Аллу окончательно. Она, по привычке, собиралась проваляться в кровати до обеда, все равно делать было нечего, а затем уж привести, не торопясь, себя в порядок, понежившись вдоволь в горячей ванне с пеной. А вечером, когда Стасик освободится, они хотели сходить в ночной клуб. Что это такое, она и понятия не имела, так как ночные клубы были редкостью, в Москве их мало, ходят туда в основном всякие темные личности с бандитскими лицами. А Стасик как раз недавно открыл собственный клуб, который он сделал в одном из бывших дворцов культуры. «Искусство в упадке, так я помогу ему подняться», шутил Стасик по этому поводу.
Стасик, или Станислав Иванович Груздев, как она звала своего нового воздыхателя, был так называемым «новым русским». Чем он конкретно занимался, Алла и понятия не имела, так как ей было попросту все равно: деньги есть в огромном количестве, ей ни в чем не отказывали, а что там, откуда берется, она и знать не хотела. В отличие от всех остальных претендентов на её сердце он был самым перспективным. Остальные представители мужского пола не дотягивали и до половины Стасика.
Алла уже давно, с того самого момента, когда рассталась с Шуриком, решила для себя, что больше никогда в жизни не будет связываться с такими людьми, которые, хотя и умеют любить в красивой и возвышенной форме, но ненадежны морально и, что особенно её удручало, слабы материально. «Пусть уж будет богатый
