каждый раз. – Бегом к машине – мааааарш!
И сорок молодых лбов ломанулись с визгами и криками в открытые двери автобуса. Все хотели занять сидячие места, но пацаны мешались друг другу в узких дверях и огромные сумки тормозили ребят. Матерки и крики заполнили всё пространство, это напоминало кучу малу, но Даня слышал только хохот того самого прапорщика.
Ему каким-то образом, не задев никого и не раздавив, удалось сесть у окна и поставить свою сумку на колени. Вадим же яростно работал локтями и застрял на выходе из автобуса с двумя будущими спецназовцами ВДВ. Кто- то третий валялся у него в ногах, барахтался и никак не мог встать хотя бы на коленки.
– Эй, ты! Мудила блять! Ты мне локтем чуть зубы не выбил! – рычал один из тех двух.
– А ты не суй рыло мне под локти, – отрезал Вадим. – Скажи спасибо, что при зубах остался.
И Вадим, выдернув какое-то «тело», успевшее приземлиться рядом с Данькой, и бухнулся рядом:
– Гуляй, Вася.
– Ты ахуел?!..– возмутился парняга.
– Пошёл ты… – Вадим засмеялся. – Трогай, шеф! – крикнул он водиле. К этому времени уже все, как кильки в банке, размазались кто-где.
Водитель уж было завёл свою тарантайку, как вдруг кто-то крикнул:
– Стооооой! Бойца забыли!
В этот момент через плац двое солдат несли на руках пьяного, почти невменяемого, будущего ВДВшника. Ребята приняли его в автобус, ПАЗик чихнул, дёрнулся с места и заглох.
Хохот и колкие шуточки в адрес водителя и его машины посыпались отовсюду, но и перегруз был на лицо. В третьего раза водителю все-таки удалось стронуть с места просевший автобус и весёлые «запахи» покатили на ж/д вокзал.
***
Ни Данилу, ни Вадима на вокзале никто не провожал. Но к другим ребятам приехали родственники и было довольно людно. Два друга сидели рядом и сквозь запотевшее окно поезда наблюдали за провожающими… Кто-то наставлял свое чадо служить хорошо, кто-то ноги держать в тепле. Кто-то –не пить в дороге…
Красный, будто раскалённый на сковороде, диск зимнего солнца быстро катился к закату. Спустились сумерки, и до Данила медленно, но верно и неизбежно, дошло, что все это по-настоящему. Игры кончились. Обратной дороги нет. Ему безумно захотелось увидеть маму, обнять её и…вернуться – назад… Сквозь прикрытые веки закапали слезы, окно расплылось, будто в сказке. Им овладело тепло. Тепло какого-то особого рода, как бывает в детстве, когда ты нашкодишь, получишь за это по заднице и, убежав в свое убежище, вдоволь в нем наплачешься от обиды, досады и боли…
Он заснул.
– Даня, проснись… Эй … – Услышал он сквозь сон голос, но никак не мог открыть глаза. Ему казалось, что пришла мама и будет его куда-то, а он так устал и не хочет вставать… – Просыпайся, боец.
Он открыл глаза и увидел лицо своего друга.
– Что такое?.. – Даня сглотнул слюни и вытер щеку.
– Новосибирск. Надо пересаживаться, дружище.
Пока
