их усовершенствований в промышленности, создает новые потребности, новые отрасли производства, а это опять-таки вызывает новые усовершенствования… И если мы не всегда можем проследить, как сила этого движения передавалась в отдаленнейшие отрасли промышленной системы, то в этом виноват только недостаток статистических и исторических данных»[1].
Системы социальных показателей образуют важное звено в информационной структуре современного общества, включающей сообщения и сведения о различных аспектах общественной жизни, концентрирующей внимание общества на узловых проблемах научно-технического, социально-экономического и культурного развития.
Анализ социальных показателей, выявление их семантики – «смысловой мощности», их способности выражать историческую направленность социальных процессов, их способности, наконец, образовывать системы высокого информационного уровня – задача социологической информатики[2].
Указывая на важную социальную функцию науки – четко формулировать практические задачи – Л.И. Брежнев следующим образом охарактеризовал необходимость неразрывной связи ее социально-информационной функции с управлением: «Сама наука должна быть постоянным «возмутителем спокойствия», показывая, на каких участках наметились застой и отставание, где современный уровень знаний дает возможность двигаться вперед быстрей, успешней. Надо продумать, как превратить эту работу в неотъемлемую часть механизма управления»[3].
Как справедливо отмечает В.Г. Афанасьев, «информация, циркулирующая в обществе, используемая в управлении общественными процессами, является социальной информацией. Она представляет собой знания, сообщения, сведения о социальной форме движения материи и о всех ее других формах в той мере, в какой она используется обществом, включена в орбиту общественной жизни. Здесь мы, по существу, имеем дело с социальной информацией в широком смысле, с информацией, которая циркулирует в обществе и проходит через сознание…» Социальная информация несет на себе глубокий след классовых, национальных, социально-психологических и социально-культурных отношений, охватывающих все формы и уровни общественной организации. По мысли В.Г. Афанасьева в этом заключена главная сущность и особенность социальной информации. В этом – водораздел, отделяющий социальную информацию от всех других типов информации. Значит «социальной информацией является информация, касающаяся прежде всего отношений людей, их взаимодействия, их потребностей, интересов и т. д. В этом случае – перед нами социальная информация в узком смысле слова, информация, отражающая отношения людей. Это собственно социальная информация»[4].
Далее В.Г. Афанасьев подчеркивает ту огромную роль, которую играют в образовании социальной информации формы ее воплощения. «Объектом социального исследования, – пишет он, – является прежде всего социальная информация, воплощенная в орудиях труда и в других предметах «второй природы», запечатленная в документальной (книги, газеты, журналы, магнитные ленты, диски, архивы и т. д.), художественно-образной (произведения литературы и искусства) и устной форме»[5].
Творцом, хранителем, преобразователем и пользователем социальной информации является человек, развивший в ходе своей общественной практики словесную речь – важнейшую опору социального мышления.
«Материальным носителем социальной информации, – указывает В.Г. Афанасьев, – сигналом, ее несущим, является слышимое или видимое слово, речь, которая представляет собой высший из известных типов сигналов («сигнал сигналов», по выражению И.П. Павлова). Слово и есть тот универсальный сигнал, который позволяет облечь логическое содержание человеческой социальной информации в материальную форму, благодаря которой она может формироваться, восприниматься, храниться и передаваться, может использоваться людьми в их разнообразной деятельности, в том числе и деятельности управленческой. При этом несущественно, что содержание информации, используемой в управлении, нередко шифруется, кодируется с целью ее переработки в вычислительных или аналоговых машинах в виде знаков, символов, ибо в конечном счете она используется человеком в декодированном виде, т. е. в форме понятного человеку видимого или слышимого слова»[6].
Семиотическим изучением культурно-исторического процесса в нашей стране занимались многие видные ученые, среди которых мы хотели бы назвать А.Ф. Лосева, Ю.В. Рождественского, А.Г. Волкова, И.А. Хабарова, чьи труды наиболее близки к идеям данной монографии.
Семиотический анализ, опирающийся на историко-материалистическую теорию общественного развития, составляет одну из частей информационного анализа социальных процессов – анализа средств, форм, содержания, хранения, переработки, истолкования и использования социальной семантической информации.
Другая часть информационного анализа социальных процессов связана с комплексной оценкой и прогнозированием
Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд., т. 1, с. 612.
Рейзема Я.В. Социальная информация, социологическая информатика и глобальное прогнозирование: (Семиотический аспект). – В кн.: Докл. и науч. сообгц. ИСИ АН СССР на XI Всемир. конгр. междунар. ассоциации полит, наук. М., 1979, с. 119–130. Ротапринт.
Материалы XXVI съезда КПСС. М., 1981, с. 43.
Афанасьев В.Г. Социальная информация и управление обществом. М., 1975, с. 39–40.
Там же, с. 47.
Там же, с. 58.
