поняли, не услышали. Что дети сейчас другие, не такие, как даже пять лет назад. Они по-иному развиваются, иначе выражают эмоции, не могут усидеть на месте. Подключаются бабушки, которые дружным хором утверждают, что в их годы таких проблем у детей не было. Дети, то есть мы, нынешние родители, агукали, когда положено, бойко опознавали времена года, с выражением читали стихи, танцевали на детских утренниках, социализировались с пеленок, а обращение к логопеду считалось чуть ли не признаком слабоумия и тщательно скрывалось.
Я знаю только одно – нужно верить в то, что твой ребенок – лучший, самый талантливый, самый умный. Только так.
– Она у вас умеет сортировать фрукты и овощи? – спросила женщина-дефектолог, раскладывая на столе две нарисованные корзины и гору карточек. – Ну, Сима, что это? А мама знает, что это?
– Огурец?
– Мама, ну, какой же это огурец! Это же цукини! – удивилась дефектолог. – Ладно, думаю, репу от свеклы вы не отличите.
– Вряд ли, – согласилась я.
– А как у вас с животными? Домашних и диких сортируете? Детенышей называете?
Я находилась в полубреду, вспоминая, как восемь лет назад уже сидела за этим же самым столом с такой же горой карточек. Только тогда на дефектолога задумчиво смотрел сын, а не дочь. Каждый день я как полоумная учила с ним этих детенышей: у собаки – щенок, у кошки – котенок, у овцы – ягненок…
Восемь лет назад я так же, как и сейчас, скрежетала зубами, когда мне рассказывали анекдот про мальчика, который долго молчал, а потом вдруг спросил, почему бифштекс непрожаренный. И не было у меня милых и дорогих сердцу фраз и слов, которые умилительно бы коверкал мой трехлетний сын. Я не помню, что он сказал сначала – «мама» или «папа». Зато помню его первую фразу: «Ну и где, б…, эта Светка?» Я опешила, потому что никакой Светки у нас в помине не было. После разговора с бабушкой, у которой внук провел две недели в деревне, выяснилось, что так звали девушку, которая водила сына на речку – бабушка не выдерживала жару. Света все время опаздывала, и бабушка ждала ее прихода именно с этим возгласом. Сыну сейчас почти тринадцать, и он за словом в карман не лезет, как и все подростки.
Теперь у меня подрастает дочь, которая наотрез отказывается говорить. Впрочем, достаточно рано она сказала два слова: «отдай» и «надо», – и решила, что для жизни ей вполне достаточно.
– Ничего, зато она ходит на балет, потом отдадим ее на шахматы или на рисование, – успокаивает меня муж. – Там говорить не нужно.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной,
