выдохнула, осознавая, что только что услышала, – Мама хотела сделать… – я осеклась, а доктор кивнула. По ее лицу можно было понять, что очень сожалеет о том, что сказала мне несколько мгновений назад.
Я, как выброшенная на берег рыба, хватала ртом воздух. В горле стоял горький ком, который никак не желал проглатываться. В голове снова зашумело. Не каждый день узнаешь, что собственная мать хотела от тебя избавиться двадцать лет назад.
– Почему? – спросила я пересохшими губами.
– Почему не сделала? – выгнула брови Любовь Михайловна, – Испугалась!
Надежда вспыхнула, но тут же погасла, когда доктор продолжила:
– Испугалась, что больше не очнется от наркоза. У нее было много противопоказаний, аборт было делать нельзя, это могло очень плохо сказаться на ее здоровье. Ну, а когда ты родилась… твой отец настоял на том, чтобы тебя забрать.
Каждое ее слово ложилось тяжелым гранитом на мое сердце. Я всегда знала, что мама не очень меня любит, но чтобы избавиться от меня… это было за гранью моего понимания!
– У тебя никаких противопоказаний нет, – тут же развеяла еще одну надежду доктор, – поэтому я тебе предлагаю подумать. Сейчас технологии, несущие минимальный риск для здоровья женщины…
– Нет! – перебила ее я, выкрикнув и вскочив со своего места.
От волнения меня бросило в дрожь, жаром опалило лицо. Сжав кулаки, села на место, сделала глубокий вдох и постаралась взять себя в руки.
– Нет, – уже спокойнее произнесла я, твердо глядя ей в глаза, – прошу вас! Помогите!
Доктор сняла очки и потерла переносицу.
– Чем я могу тебе помочь?
Боясь, что она передумает меня слушать, я сбивчиво затараторила:
– Скажите маме, что все сделали, пусть она успокоится! Понимаете, мне нужно дождаться всего лишь своего дня рождения! Когда мне исполнится двадцать один год, мама не сможет выгнать нас с малышом из квартиры. Я не хочу его убивать! Понимаете?
– Понимаю, – как-то печально ответила она, – но беременность не скрыть! Инесса быстро поймет, что ее обманули! Тогда будет только хуже. На что ты собираешься жить?
– Сейчас я еще могу работать, – не отступала я, – вы ведь понимаете, если она меня выгонит из дома, то выгонит и с работы! Я смогу откладывать, у меня уже есть небольшие сбережения, но я понимаю, что их будет недостаточно, даже если я буду снимать комнату в общежитии. Нужно будет все купить малышу. Именно поэтому я прошу вас дать мне отсрочку. Пока мама не заподозрит, что я не избавилась от ребенка, я буду жить дома. Работать и копить деньги. Потом… потом уже найду себе жилье и перееду, а там… уже до дня рождения недолго останется.
Выпалив все это, с надеждой уставилась ей в глаза. По лицу Людмилы Михайловны невозможно было понять, что она вообще думает обо всем этом, но я до сих пор не теряла надежды. Пусть она могла сейчас же вызвать сюда мою мать и все ей рассказать, но в то же время только в ее власти было сейчас мне помочь. Если она откажется – я пропала.
– Пожалуйста! –
