и огромной площади, на которой она действовала. Это само по себе являлось большой, но совершенно неизбежной помехой.
Вероятно, мое знание русского языка и известная симпатия к России во многом повлияли на выбор меня для этой задачи, но не следовало ожидать, что офицеры моей группы будут сплошь лингвистами: они ими и не были.
Имелось, однако, несколько человек, которым удалось немного овладеть русским языком в результате уроков, взятых на борту корабля по пути сюда, и парочка тех, кто мог изъясняться на вразумительном французском. Офицеры, изначально предназначавшиеся для штабной работы, оказались превосходно подобраны, среди них нашлось несколько человек, говоривших и по-русски, и по-французски.
Нашлись и такие, кто, имея происхождение из отдаленных уголков земли, были знакомы с языками племен, с которыми привыкли иметь дело, но такие языки, разумеется, мало походили на языки Азии или Европы. Однажды мне пришлось объяснить, что «цокающие звуки» языка зулусов не помогут овладеть персидским!
К этому костяку британцев добавилась великолепная группа присланных из Лондона русских офицеров, а позже ко мне присоединились еще несколько русских, бежавших от революции, чьи услуги оказались чрезвычайно ценными.
Пожалуй, для общего представления этого вполне достаточно. Я постарался прояснить стратегическую и политическую ситуацию, которая привела к отправке миссии: дал приблизительное описание территории, пересекая которую миссии предстояло испытать свои приключения, и представил персонажей, которые должны были принять участие в этих злоключениях.
Глава 2. Увеселительная рекогносцировка
24 декабря 1917 года, будучи командиром 1-й пехотной бригады на северо-западной границе Индии, я получил секретный приказ явиться в штаб армии в Дели, дабы приступить к особому заданию за границей.
Приграничные племена, которые в минувшем году весьма оживляли нашу жизнь, были утихомирены различными хитроумными приемами устрашения, которые сопутствуют современной войне, – боевые самолеты и бронемашины полностью лишили их мужества.
Мы уже начинали скучать и казалось, что нас занесло в какую-то глухую заводь, когда долгожданные приказы принесли возможность снова окунуться в поток событий.
Подготовка к отъезду заняла минимальное время, и после краткого пребывания в штаб-квартире армии в Дели с целью проведения совещания и подбора личного состава 6 января 1918 года я сел на корабль в Карачи, достигнув Басры – новой Басры с ее прекрасными застройками и милями пристаней – 12 января.
Утром 18 января я прибыл в Багдад, где доложился в главной штаб-квартире.
На данный момент я являлся единственным представителем своего отряда, и, хотя я терпеть не мог проволочки, было очевидно, что дожидаться своих офицеров мне придется здесь. Даже если бы они и оказались на месте, определенной задержки было не избежать.
