ра-водитель перевозил цемент, доски и песок. Он ходил вечно обсыпанный цементной пылью, в его волосах оседали стружки, а задубевшие пальцы были в синяках, потому что он не только крутил баранку, но помогал грузить, привязывать, складывать и караулить, безропотно соглашаясь на кучу дел, которые неизбежно возникают в пути.
Завидев его грузовичок под окнами, жена Юры-водителя сначала прятала бутылку под мойку, но скоро перестала это делать. Она спилась сразу после рождения дочери, потому что была нетерпелива от природы. Ей все казалось невыносимым – сидеть в четырех стенах с плачущим младенцем, налаживать утлый быт, зачерпывать поварешкой жидкий борщ, а вечером видеть мигнувшие фары грузовика и встречать мужа: руки в цыпках, щетина и цементная крошка повсюду – в его волосах, на плечах и ботинках. Эта пыль намертво въелась в кожу и клубилась за Юрой-водителем, куда бы он ни шел, как вьется дымок от курева.
Устав бороться с пылью, которую никак не удавалось выколотить из мужа, съемного жилья и затхлой жизни, жена начала пить, причем запоем, как принимаются вдруг писать романтические стихи. Она пританцовывала от нетерпения, ее била дрожь, руки тряслись так, что она не могла наполнить стакан, и часто пила прямо из горла, запрокинув голову, как мучимый жаждой человек.
Юрина жена не могла даже донести бутылку из магазина домой. Едва дойдя до сквера и прислонившись к чугунной ограде, она отвинчивала крышку и выливала содержимое бутылки в себя, жадно глотая, пока ослабев, не оседала кулем на землю.
Так она и умерла – на улице, с подкосившимися ногами, в мохеровом берете, сползшем на ухо, и пальто, из-под которого торчал подол халата. Початую бутылку унесли бомжи, и она была похожа на женщину, которой стало плохо, – внезапно и без всяких причин.
Жену схоронили, а Юра-водитель остался один с трехлетней дочерью. Дочка привыкла сидеть с матерью, которая, разумеется, ею не занималась, сначала принюхиваясь к пыли, а потом доводя себя до исступления водкой. Дочь гуляла одна, как большая. Она одевалась кое-как, путая пуговицы, но сердобольные соседки помогали, повязывали сверху теплый платок, чтобы не простудилась, и девочка сосредоточенно ходила по скверу одна, качаясь на скрипучих качелях. Малышка забредала очень далеко, в глухие переулки, где стояли гаражи и склады, но всегда возвращалась или ее приводили за руку, потому что она твердо помнила свое имя, фамилию и адрес, а соседки не забывали проверять каждый раз, встретив у парадной.
– Тебя как зовут, девочка? – спрашивали они, и она громко отвечала: «Юля».
– А где ты живешь?
– Улица Красная, дом пять, квартира три, – отвечала Юля, и тетки удовлетворенно поправляли на ней пальто, потуже затягивая завязки на шапке, пусть идет, умница какая.
К несчастью, имя и адрес – это единственное, что говорила дочка Юры-водителя, и когда он, опомнившись, повел записывать ее в школу, дочку не приняли и отправили к врачу. Она не умела читать, считать и писать, только глядела на всех пустыми глазами, повторяя, как заведенная, свое имя и адрес, о чем бы ее не спросили. Юре-водителю выдали кучу справок и направлений, заниматься всем этим ему было некогда, а соседки у подъезда, хоть и кивали сочувственно, дальше застегивания пуговиц и завязывания шнурков не шли.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
