доре послышалось громыхание тележки и звон кастрюль.
Расправившись с невкусным завтраком, Аркадий решил наконец позвонить жене. Он достал из тумбочки трубку мобильника, вышел в коридор и набрал ее служебный номер.
– Алле! Ларчик, это я… Ну конечно, из Москвы. Ларчик, ты только не волнуйся. Я тут немножко в больницу попал… Ничего страшного. Ну, конечно правда. Зачем мне тебя обманывать?.. В какую?.. Почему венерическую? Что ты вечно придумываешь! Таких больниц не бывает… Да… И даже для меня их строить не станут. Вот так… Да, обычная больница… Ну, больница как больница… Несколько корпусов… допотопных. В общем, я в кардиологии… Нет, Ларчик, здесь лечат сердце… Да, сердце… Что значит, на кого оставлю? Если я протяну ноги, ты – моя единственная наследница, забыла? И вообще, что за бред! Не собираюсь я помирать!.. Ну что ты плачешь? Все будет хорошо… Наверное, несколько дней… Нет, что ты, прилетать не нужно. Тут мама, папа, Катька… Ну, как это – какая? Сестра… И Петька поможет… Мама? Нет, я ей еще не звонил, пугать не хотел… Конечно, придется… Нет, я сам, а то еще распсихуется. Пусть лучше от меня услышит, что я живой и невредимый. Ну, все, Ларчик, целую. Я тебе еще перезвоню. Пока!
Аркадий с тоской огляделся по сторонам. По коридору медленно прохаживались дедушки и бабушки. Ни одной мало-мальски молодой физиономии.
Он набрал номер матери. Конечно же, она сразу разволновалась, а когда узнала, что сын в больнице, да еще и в кардиологическом отделении, ей самой стало плохо с сердцем. Мать заявила, что немедленно выезжает к нему, и сколько сын ни пытался ее отговорить, она была непреклонна.
Не успел Аркадий нажать на отбой, как мобильник разразился пронзительной трелью. Звонил Петр.
– Ну, как ты там, алкаш? – весело спросил он.
– Сам ты алкаш. Я – сердечник.
– Ха-ха! Сердечник! Это по части баб, что ли?
– Ну, и по этой части тоже, – рассмеялся Аркадий.
– То-то! Как здоровье-то?
– Скоро меня обследовать будут, тогда и скажут.
– Да, крепко мы с тобой вчера… Так я к тебе заскочу, ближе к вечеру. У вас там до скольки пускают?
– По-моему, до семи.
– До семи, боюсь, не успею… Слушай, а как насчет завтра, это же у нас суббота будет?
– Суббота.
– Вот и отлично! – воскликнул Петр. – Значит, я к тебе где-нибудь часиков в двенадцать подъеду. Идет?
– Идет.
– Что тебе привезти?
– Да ничего не надо. Сейчас мама приедет, она наверняка притащит кучу всего.
– И все-таки?
– Презервативы, – сострил Аркадий.
– Хорошая идея! – захохотал Петр. – Ну ладно, до завтра.
– Пока.
Аркадий еще раз окинул взглядом коридор с дефилирующими старичками и вернулся к себе в палату.
– Ну что же, голубчик, – сказал врач, осмотрев его и сняв кардиограмму, – на этот раз вам повезло. Однако небольшая аритмия еще отмечается. Так что придется вас тут подержать какое-то время.
– Это сколько примерно?
– Пока трудно сказать. Думаю, с недельку, не меньше.
Вскоре приехала мама. Опасения Аркадия полностью оправдались – она тащила огромную сумку, в которой оказались свежие овощи, фрукты, томатный сок, термос со свежеприготовленным бульоном и туесок с паровыми котлетами. Чтобы не расстраивать мать, пришлось все это терпеливо есть. Потом они долго гуляли по территории больницы, сидели на лавочке. Она делилась с ним всеми новостями, жаловалась на Катьку, а еще больше на зятя. Аркадий, который последние несколько лет жил в Екатеринбурге, не баловал родителей своим вниманием, звонил не чаще раза в месяц, а навещал и того реже. Так что у матери накопилось много разговоров к сыну.
– Когда вы к нам с Ларочкой-то приедете?
– Ой, не знаю, мам, – вздохнул Аркадий.
– Почему она никогда в Москву с тобой не ездит?
– Ой, не знаю, мам.
– А когда вы нас внучком порадуете?
– Ой, не…
– У тебя на все один ответ. Ты мне что-нибудь другое можешь сказать?
– Ой, не знаю, мам.
– Тьфу, окаянный!
– Да ладно, не сердись. – Он сгреб в объятия ее худую фигурку и нежно поцеловал в лоб. – Иди уже, утомилась ведь.
– Ну что ты!
– Мам, – Аркадий укоризненно посмотрел на нее, – поезжай домой. Я же вижу, что ты устала. Со мной все в порядке, честное слово. А после твоего
