соединить этих людей. Потому как в спешке она обронила бумажник (или как он, зовётся у женщин). А Мирон, заметил его не сразу. Спустя, некоторое время, подняв его с земли, он хотел было вернуть, но поздно ни одного сотрудника охраняющего закон, на кладбище не оказалось. Разве что те, которым не суждено отсюда уйти.
Прежде чем возвращать утрату, Мирон, заскочил домой. Там он вытряхнув находку, кроме денег и кредиток, обнаружил карточку с её именем и адресом работы.
Как оказалось, в нескольких метрах от прокуратуры нашлось кафе, в которое он и пригласил девушку, узнав её номер мобильного. Катя (так её звали) очень обрадовалась, его звонку. И в кафе прибыла, уже через несколько минут.
О произошедшем тогда, Мирон только собирался рассказать, по этому Катя находилась в не ведении. Сейчас они «летели» на место празднования славянской версии, более древней чем сам день св. Валентина, ночи Ивана Купалы.
Это живописное местечко, располагалось в пригороде, но было относительно близко. На скорости чуть больше ста километров, парочка добралась до него за, без малого час. И были первыми. Бросавшиеся первыми в глаза, стояли на пригорке, идолы вырезанные в вековых соснах. В центре которых имелись восемь кострищ, вылощенных булыжником.
– Дорогой, а когда, прибудут остальные? – спросила она когда Мирон припарковавшись у одинокого дуба, заглушил двигатель.
– Предполагается к закату! – коротко ответил он.
– Хорошо! – произнося эти слова, Катя, словно звезда стриптиза скидывала не многочисленную одежду, по направлению к находящемуся в низине, озеру.
– Давай, искупаемся.– она не спрашивала, а констатировала факт и словно русалка (нагишом), прыгнула в полу прозрачные воды, лесного озера. Быстро скинув «доспехи», и связав волосы в конский хвост, Мирон повторил, но не столь эротично, нырок.
Уже лёжа на песке, и водя туда сюда травинкой, Катя вела допрос, Мирона. Девушке хотелось, знать что из себя представляет, празднование Ивана Купалы.
Солнечный летний день близился к закату.
– О, Мирон! Давно здесь? – спускаясь к воде, произнёс знакомый байкер.
– Прошу, любить и жаловать, моя жена, Ольга.
– Привет, а это Катя! – не взирая на свою и Катину наготу произнёс Мирон.
Девушка оказалась, тоже раскрепощённой, поэтому, не скрывая свои прелести, приподнялась на локотке, протянула ладошку прибывшим.
К моменту когда, основная часть желающих, отпраздновать языческий праздник, прибыла в основном на двух колёсных, стольных жеребцах, первые прибывшие, были уже одеты и готовились. Мужчины, занимались кострами, а девушки плели венки. Чуть в стороне от идолов древним богам.
По сути организатор всего, здесь считался прибывший вторым, байкер, с погримухой Вини. Несколько лет назад на очередном слёте, они с Мироном и познакомились, именно тогда, по сути ни чем не выдающий своё прозвище патлатый, как и Мирон коренастый,
